Артём, Артёмий - имя, идущее из Др. Греции, первоначально заимствованное греками у малоазийцев. Речь о богине Артемиде, исполненной заботы обо всём, что живёт на земле, растёт в лесу и в поле. Родилась она в одно время с Аполлоном, с ним и его музами водила она хороводы, была прекраснее всех муз и нимф и выше их всех на целую голову.
Не случайно автор "Нимба..." получил от родителей своё имя - Артём. Не подозревая, кем станет мальчик в будущем, родительская любовь развила в нём поэтическое восприятие жизни. Его поэзия захватила меня безостановочно, ни одно стихотворение не осталось недочитанным. Он ведёт меня по своей дороге, и я НЕ могу НЕ выслушать его до конца, где он ненавязчиво в афористической форме подводит итог своим впечатлениям.
Его манера говорить с читателем проста, дружественна, но одновременно требует сотворчества: если сегодня для героя стихов - это открытие, то завтра станет программой жизни. Здесь - цельность мироощущения. Автор и герои его стихотворных тем сливаются воедино , как бы озарены световым смыслом, никогда не ждёшь чего-то обыденного, прямолинейного, назидательного, оттого и победна концовка каждого стихотворения - Слово духовно свободного человека от житейских штампов и суетливой морали.
Артем не устаёт искать добро, правду и красоту в мире, показывает людям, чтобы они успевали заострять своё внимание даже на мелких, незначительных событиях, хранили их, - ибо они имеют тенденцию взывать к росту всего лучшего, что изначально заложено в человеческих душах.
Как, должно быть, сказали бы профессиональные критики на этот счёт, - именно сплав тонкого смысла и разговорной формы, значения и звучания и создают магнитное поле поэзии Артема. У него есть крылья, по выражению другого поэта, "поэтически осознанной и возвышенной жизни"
От детской наблюдательности не скроешься. Ребёнок всё успевает заметить и оценить, дать не трафаретную оценку. Он не хранит обиды, но праздники запоминает надолго, тоскует, когда их нет, когда они невозможны. Нет, герои Артема не хнычут, они кричат (не скандалят, но кричат звонко, отважно по зову памяти однажды раскрытого ими чуда бытия), КАКИМ должен быть человек, достойный праздника ("Поход в цирк", "Снеговик, "Пока мама на работе", "Мне признались мама с папой", "Воздушный змей").
Это сознание цельности бытия врастает в ребёнка, пусть он не обозначает его "взрослыми" категориями сущности добра и зла, но ребёнок уже серьёзно чувствует, что он - есть, он - живой, личность, "Мальчик Ваня святой, хоть и мал по годам...", наполненный "сплошным солнышком", хочет больше дел и труда , да чтобы мышки, эти серые мышки не бегали в темноте (это же негоже, стыдно существовать лишь бы как бы, - почему и настаивает, чтобы у каждого был свой светящийся нимб).
Поэт рассказывает всё это о себе глазами маленького мальчика, и вместе они идут одной и той же стезёй, когда главное для них не то, что жизнь должна человеку, а Я, человек должен жизни. Дорога эта трудная и Артем взбирается по ней без жалости к себе и окружающим, потому что помнит обжигающие сердце бабкины восторги и страхи в зоопарке, а также её же тяжёлую по смыслу реплику про ленинградскую блокаду.
В этом мире мы все одиноки, - винится полухмельной дядька. Урок одиночества в этом прекрасном и яростном мире обозначен путаными воспоминаниями из личного опыта бича НЕ из ненависти к миру, а как досада на свою непутёвую жизнь.(Да имеем ли мы право кого-либо судить, ведь у каждого человека своя правда - и поди разберись!..)
В стихах Артема не возникает драма людского разъединения, потому что он "гуляет" с дядей Богом до рая, дабы Ему не грустилось, туда же он отправляет всех раненых и обиженных, чтобы никому, никогда и нигде не было бы грустно и одиноко. Личная боль и личное мужество растворены в поколении за поколением, независимо от их возраста и жизненного опыта. В этом, в совестливости, как мне представляется, есть неотъёмлемая черта поэтической личности Артема Чушкина.
Благодарен ему безмерно, и с надеждой рассчитываю на разрешение использовать его стихи из этого сборника для постановки поэтического спектакля в нашем детском коллективе, с которым я издавна связан. Вот, Артем, что у меня родилось. Я и во сне шептал "И игрушки все на свете я возьму с собою спать". Игрушки - это как образное выражение, а спать ли, бодрствовать - всё одно, едино, называемое твоей или моей жизнью, и "прожить её надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы (Николай Островский "Как закалялась сталь" - без иронии). Мне всё очень понравилось. Есть какие-то закорюги в окончании слов. Ты одушевил даже палку. Над "Коровой" заплакал.
31.07.18 год