в тени от деревьев дремал человек,
он на сухих и скрюченных пальцах
пересчитывал снова и снова
свой маленький и серебряный век,
поднимая тяжёлые веки
и лёгкие медленно выдыхая на воздух,
сквозь плеяду тянущихся лет.
взгляды бросая на просо и жёлтое поле,
всё в длинных колосьях,
оно нежным взглядом лилось
куда-то за горизонт,
за борт его маленького корабля,
но он совсем уж, давно, не у руля;
его несло туда, где в лаванде и ландышах
уже поселилась зима, где люди
вынимали все позвонки из талого рва,
на убой, и на то, как задыхалась
под ногами трава, как черным дымом
горела сырая земля,
сынам своим
закидывая заворот боль,
как рыбу океан за буя,
как вихорь вокруг
и клокочет листва,
как человек вдруг
это всего лишь
на горле киста,
костлявые вышибая
монеты из ста
стальных прутьев,
зубами прогрызая уста
и губы - пересохшие устья,
и жрёт гражданина устав,
поедает многие годы
ещё совсем не устав,
без сна, перерыва и пауз
и маленький человек
лишь ночами видит надежду
надрывая свой скрипучий
последний сустав,
в ответ
только неловкость,
стыдливость и казус,
но
в бликах воды,
где запах ольхи,
где сны и мечты
исступленно ласкают
следы,
оставив которые
маленьким людям
ещё идти и идти.