Июньской ночью тихой, звёздной
На озере в безветренной тиши,
В плену воздействия дорожки лунной,
Сидели у костра ночные рыбаки.
За чаркой хмели у котла с ухою,
Из уст бывалых в уши новичков,
Текли рассказы о сомах рекою,
Когда-то пойманных на жала тройников.
И всё бы ничего, да вышла незадача,
В различных измерениях одной длины.
От головы и до хвоста, обратная задача-
Дала прибавку в счёте, как раз на пол руки.
От врак рыбацких содрогнулись воды,
И рябь пошла по глади чешуёй,
Затем волна подняла свои всходы,
Запутав снасти все крепчайшей бородой.
Шумело зеркало воды в безветренной погоде,
Дрожали проблески желтеющей луны,
Вдали на дальнем розоватом небосводе,
Вдруг клочья выплыли косматой бороды.
Заголосила гомоном прибрежная округа,
То волны там, то закружили буруны,
Из них на берег выполза прислуга,
От Водяного, жившего в том омуте воды.
Русалки здешние, как подлые сирены,
Явились в гости к ошалевшим рыбакам,
Которые не верили ни в Бога и ни в веды,
Зато дань отдавали крепким коньякам.
А девы звали и тащили к себе ношу,
Которую облюбовали каждая себе,
Пытаясь влезть речами сладкими им в душу,
И не внимая их отчаянной мольбе.
Так обессилив в схватке напряжённой,
Сдались во власть тех див всем скопом рыбаки,
Обмякнув телом, волею склонённой,
Прильнув к амфибиям в кошмарной той ночи.
И до утра блудило опьянённое сознание,
Иной раз всхлипнув в ожидании конца,
При виде пасти огромного создания,
В прообразе того проклятого сома.
Лишь утро в расцветающем рассвете,
Избавило от страхов тревожащего сна,
А рядом с рыбаками в том же месте,
Лежали девы из их прежнего житья.
Откуда взялись жёны в час нелёгкий-
То неизвестно было нашим рыбакам.
Момент ночной, довольно скользкий,
Иной раз снился позже этим чудакам...