Вечорки приветят закат долгожданный,
В молитвах застынут деревья дубравы -
Там ветви сомкнутся шатром первозданным,
И стихнут кузнечики в сумрачных травах.
В ночи распахнутся объятия луга,
Творя волшебство в полнолунном приречье,
И будет невидимо виться в округе
Лесная, земная и водная нечисть.
Зажгутся костры вдоль реки полноводной,
Сжигая до пепла и хвори, и страхи,
В забвенье навек обращая невзгоды
Под вышитой крестиком белой рубахой.
Там сила язычества вспыхнет в обряде,
Из песен прольётся мотивом преданий.
Над пламенем прыгнут и стары, и млады,
И в жертву склонится трава для гаданий.
Растопленный воск под руками ведуньи
Смешается с духом травы богородской,
И зАговором в обережной латуни
Спасёт от несчастия в доле сиротской.
Стихии и духи отринут границы,
Cольются с людьми в круговерть хоровода,
Чтоб в огненной пляске Яриле молиться
Во здравие и продолжение рода.
И всем будет ночи для радости мало!
Венки - предрассветной цветочной забавой -
В реке поплывут как венец ритуала,
В русалочью душу таинственной мавы.
И там, на вершине волшебного лета,
Все станут с Землёй и водою – едины,
Как в летописи из ушедших столетий
В святом Иордане - крещение Сына.
А утро прольётся нежданно и рано
На травы, плывущие против теченья,
И росы Ивановы в листьях тимьяна
От прошлого станут для всех - отреченьем.
…И целую вечность им духам молиться,
не видя в рассветной проснувшейся тиши
раскрытой над ними небесной десницы
и отчей улыбки – откуда-то свыше…