Каких дорог ты будешь путник?
И чужеродных чьих кровей,
Скажи-ка, друг? А ветер спутник,
Былых историй суховей,
Нам всё откроет беспристрастно -
Событий прошлых череду,
Срисует с памяти напрасно
Забытой старины гряду.
I
Разверзлась мгла тысячелетий
Калиткой в пышный палисадник.
Пахнуло лугом, воздух летний…
Среди дубравы скачет всадник.
Он молод. Резвый конь под ним.
В мечтах ничем непобедимых,
Он чувством пламенным гоним
Вперёд, в объятья рук любимых.
Спешит, лелея образ нежный
Своей возлюбленной в груди.
Но конь устал. Камыш прибрежный.
Привал. Вот речка впереди.
- Напейся, Вороной, дружище,
Уж скоро завершим наш путь!
К закату стены городища
Достигнем, к счастью, как-нибудь!
Но конь тревожно тянет воздух,
Трясёт упрямою главой,
Хоть от усталости на отдых
К траве клонится луговой.
А путник, русич светлоокий,
Витая в грёзах дорогих,
Стоит могучий и высокий
Среди косматых древ благих.
Лишь камень не берёт усталость,
Да мысль шальную на бегу.
И вот прилёг, герой наш, малость
Под косы ив на берегу.
Сморила юношу дремота
И напустила вещий сон.
Коней на сбруе позолота,
И диких воев видит он,
Людей, бегущих от пожара.
Трещат и рушатся дома,
В огне конюшни и амбары,
От стрел накрыла небо тьма.
Кругом стенанья, плачь и крики,
Не скрыться от мечей и стрел.
Упавших добивают пики.
Земля кровавая от тел.
А ближе к речке, у дубравы,
Ромашки зацепив полой,
Не добежав до переправы,
Лежит, пронзённая стрелой,
Весь смысл и пыл его стремлений,
Его любовь, его мечта,
Желаний цель и вожделений –
Невинность, свет и красота.
Раскинуты в бессильи руки,
Колышет воздух волоса.
И взгляд, не вынесший разлуки,
Зеркальной гладью в небеса.
В смятеньи, пробудясь от горя,
У духов не спрося совет,
Быстрее в путь, и сердцу вторя,
Наш путник ищет сам ответ.
Он скачет эхом сквозь дубраву,
Уж перебрался по реке…
И видит плот, и Мирославу,
В костре прощальном и венке.
Над погребальными кострами
Не многих уцелевших стон.
Разносит пепел, дым ветрами.
В ушах воспоминаний звон.
Девичий смех, разлуки слёзы,
И локон светлый не забыть,
И обещанье у берёзы
Друг другу преданными быть.
Вот рухнул Радомир на землю,
И сотрясает плечи плачь:
- Богам всегда покорно внемлю!
За что? И кто ты, мой палач?
Уж нет любимой Мирославы,
И смысла нет, и нас с тобой…
И удалился в тень дубравы
Скорбеть над девушки судьбой.
II
Бредёт, не разобрав дороги,
Гудит от мыслей голова.
В глушь леса притащили ноги,
К избушке старого волхва.
На лавке, перед входом, старец
Седой и древний уж на вид.
Но взгляд живой и в перстне палец,
И посох лентою завит.
Преясный взор его наполнен
Спокойной мудростью веков.
И доброты весь лик исполнен,
Врачуя душу от оков.
- Будь в здравии, мой друг сердечный!
Ты всех покинул от тоски.
Тебя пленил лишь ветер встречный
И сердце заключил в тески.
Любимая, душой невинной,
Сейчас блаженна в небесах!
Но зло из глубины старинной
Ожило в омженных лесах.
Я знаю, ты не клялся миру,
Тот чёрный пламень погасить.
Склонился старец к Радомиру.
- Но я хочу тебя просить…
Свою судьбу не каждый знает,
Оставив выбор за собой.
Судьба порою выбирает
Не то, что выбрано тобой!
- Что ты изречь желаешь, старец?
Во что опасное втянуть?
Быть может ты, беды посланец,
Запутать хочешь, обмануть?
Не уж-то мне страданий мало?
Всех ран вовек не залечить!
В какую горькую опалу
Меня ты хочешь заключить?
Ведун же только ухмыльнулся,
Исчез, как будто обернулся –
И только сокол в небо взмыл.
Волхва ж бесследно след простыл.
Стоит избушка средь дубов.
А солнце уж к закату клонит.
И частокол, как ряд зубов,
И филин всхлип и плачь заводит.
Радмир, предав волхва забвенью,
Чтобы замедлить мысли бег,
Всё приписав воображенью,
Решил остаться на ночлег.
Он так смертельно утомился.
Воды испил, сухарь сжевал.
Снопом в глубокий сон свалился
И до полудня так проспал.
Открыл глаза. О наважденье!
Стол полон дичи, яств, вина.
На лавке старец, как виденье,
Всё тот же взгляд и седина.
- Прости меня, о жрец Сварога!
Склонившись молвил Радомир.
- Вчера я нагрубил с порога,
Сегодня ж, предлагаю мир!
Кудесник молвил: - Горя бремя,
Понёс ты, друже. Что я мог?
Лишь отдых дать тебе и время.
Свободен ты, а я не строг.
Слова заветные сказав,
Радмиру старец поклонился.
На стол богатый указав,
Воды испил и удалился.
Гостеприимством насладясь,
Радмир печален, словно тень.
Он, в чудном месте находясь,
Вчерашний вспоминает день.
Всем сердцем там, у переправы,
Всё так же плачет и скорбит,
Забыть не в силах Мирославы.
Застыл, как будто сам убит.
И вязь из слов припоминает,
Как нить спрядённую судьбой:
«Судьба порою выбирает
Не то, что выбрано тобой»!
Со скрипом двери отворяет,
Дубам столетним в унисон,
Под их же кроной доверяет
Он старцу быль и вещий сон.
Ничто волхва не удивляет.
Спокойна и неспешна речь.
Теченьем мысли управляет,
Желая лишь предостеречь.
- Шутить не стоит с Вышним миром!
Простись с любимой навсегда.
Стань войном славным, дев кумиром –
Как пыль развеется беда.
Иль, если дух не склонен к пирам,
Созвездий тайны нашепчу,
Как управлять стихий эфиром,
И свойствам трав, я обучу.
Для Мирославы ж, чужды муки.
Пройдя по Млечному пути,
Всё ждёт, что стихнет боль разлуки.
Оставь её и отпусти!
Она, застряв между мирами,
Никак до места не дойдёт.
Воспоминания парами
Удержана, она бредёт…
Но витязь, речью ободрённый,
Другими мыслями пленён.
Надеждой снова окрылённый,
Идеей дерзкой опьянён.
- Так значит ты, ведун чудесный,
Стихией можешь управлять?
Из вод морских источник пресный
Извлечь и духов вызволять?
Ковры к созвездьям выстилаешь?
Бег время в силах обмануть?
И если только пожелаешь,
Любовь способен мне вернуть?
- Молю тебя, о старец дивный,
Без Мирославы мне не жить!
За тень надежды, я наивный,
Готов исправно послужить.
В твоём на год распоряженьи:
Мой дух, и силы, и стрела!
В труде, в молитве, и в сраженьи
Прославлю я твои дела!
Туманят ум волхва сомненья…
Свободу за любовь и честь
Отдал Радмир без сожаленья.
А средство, между этим, - есть!
Задела старца речь лихая.
К пещерам юношу ведёт.
- За всё цена! – ворчит, вздыхая.
- Расплата вовремя грядёт.
И вот, сквозь сталагнатов чаши,
Открылась, словно звёздный ряд,
Пещера Судеб, неба краше,
Где свечи чудные горят.
Они в светильниках волшебных,
Где ярко пышат, где чадят,
Где догорают в лампах медных,
Воображение бередят.
Вот на пути одна Радмира,
Чудесной мглой окружена,
Свеча из нежного эфира
И воска мягкого полна.
- Нашёл, - промолвил тихо старец.
- Бери свечу, она твоя.
Огонь её сакральный танец
Земных мгновений бытия.
- Просил ты средство злой судьбины,
Смертельный холод отвести?
Ценою жизни половины
Ты сможешь счастье обрести.
Пройдя лишь мост между мирами,
Любимой душу отыскав,
И разделив свечу меж вами,
Вернётесь, жизнь не расплескав.
Тогда прослужишь год, как клялся.
Потом счастливо заживёшь
В объятьях милой. Испугался?
Лишь жертвой ты любовь вернёшь!
Радмир, волхву не отвечая,
Светильник бережно берёт.
В пути приметы подмечая,
На всё согласен наперёд!
Проникнув дальше, в глубь пещеры,
Зашли в тупик. Темно. Стена.
Радмир, ведомый нитью веры,
Что в лунный свет заплетена,
Всем видом старца вопрошает:
- Проход как видно не нашли?
Но тот по-своему решает.
Глаголет тихо: - Всё, пришли!
- Пещера, где не властно время!
Теперь оно твой злейший враг.
Людское пожирая племя,
Всё не насытиться никак.
И только здесь оно застыло,
Храня проход между мирами,
Уснуло, сжалось и остыло,
Свернулось змейкой меж горами.
Застав Радмира в нетерпеньи,
Кудесник мудрый и степенный,
Заклятья вторя в песнопеньи, -
Снимает перстень драгоценный.
- Надень на палец безымянный, –
Весь мир свернётся, словно ртуть.
Увидишь речку, мост стеклянный,
А дальше свет и Млечный путь.
Задуй на время свой светильник.
Оставь былое, мост пройди.
У берега растёт кизильник,
Там лодка спрятана, - найди!
Представь желанный лик любимой,
Припомни всё, что вас роднит.
Разлуки боль неутолимой
И память вас соединит.
Флюиды связи ощути,
Души порыв неудержимый.
Сойдёт со Млечного пути
Девицы дух непостижимый!
Как только ступите на лодку,
Дели свечу напополам –
Тем жизнь вдохнёшь в свою находку.
К привычным возвратясь телам,
Плывите в грот, едва заметный.
Там я, пещерою пленён,
Свой перстень буду ждать заветный –
С другого берега времён.
III
Готов отважный Радомир!
Сердечно старца обнимает,
И покидая Явий мир,
Кольцо на палец надевает.
Пещера, исказив породы,
В воронку обратилась вдруг.
Сквозь грохот, ливень, гнев природы
В смертельный Смерч попал, наш друг.
В круженьи бешеном, и в знаньи,
Что главное свечу сберечь –
Его покинуло сознанье…
И здесь прервём на время речь.
Ибо узреть душой пора
Красоты Нави безупречной:
Пред взором Алатырь-гора
И волны Беловодья млечной.
Несёт священная река
Свои восторженные воды,
Свежа, бела и глубока, -
В ней отражали славу роды.
Раскинув крону, древний Вяз,
Простёр в миры живые руки.
В пластах миров Радмир увяз –
Он дивных птиц внимает звуки.
- Проснись, мой друг, вернись из ночи!
Светильник жизни не погас.
Горит свеча, отверзи очи!
Очнулся Радомир тот час.
Вдруг свет блистательный и чистый!
Бесплотный зрит душой эфир,
Стеклянный мост и путь лучистый –
Задул светильник Радомир.
Немедля лёгкость во всём теле.
За миг тот мост преодолел,
С трудом припомнив еле-еле
Кто он, и что он здесь хотел.
Какое диво! Млечный путь
У ног, как бы ковром искриться.
Священный Вяз, как жизни суть,
В дали. И речка серебрится.
Вот куст кизильника прибрежный
И челн привязан, весь в листве.
А над водою голос нежный
Звенит, как стрелы в тетиве,
Знакомый, чудный… Вот забава –
Опять венок в его руке,
Который томно Мирослава
Сплавляла с песней по реке.
Тогда промокший весь до нитки
Трофей за поцелуй отдал,
Но только тщетно у калитки
До зорьки утренней прождал.
Ведь оказалось, наш жених,
У дома конюха скитался,
Но поздно понял. Хоть притих,
Замечен был, как ни старался.
Смеялось всё село украдкой.
Край конюх обломал весла!
Он думал парня за лошадкой
Лихая ночка занесла.
Тут Мирослава заступилась…
Зарделась, бровью повела,
Что пошутила, повинилась,
И к речке парня увела.
В невинной простоте душевной
Они болтали не таясь,
Делясь заботой ежедневной,
Мечтая, звонко веселясь…
Их как-то сразу души слились,
Как будто берег и вода.
Сердцами искренне сроднились,
Поклявшись вместе быть всегда.
И вот сейчас под сенью гладкой
Песнь Мирослава разлила.
В её мелодии украдкой
Надежда буйно зацвела.
Радмир стремился к ней незримо,
Как будто в Мирославе суть
И жизнь. Его душа неутомимо
Лишь к ней одной держала путь!
IV
Теперь, в бреду горячки страстной,
Лик Мирославы видит он.
Она идёт походкой властной.
Исходит с губ желанья стон.
И руки тянет к Радомиру.
В недоуменьи он застыл.
Как страшен взгляд и чуждый миру.
Она ли? Радомир остыл.
Где кротость и невинность взора?
Где свет, любовь и чистота?
- Постой! Как изменилась скоро
Твоя святая красота.
А Мирослава жжёт очами.
- Скорее, перстень мне отдай!
Влечёт и станом, и речами…
- В награду мною обладай!
Тут Радомир совсем прозрел.
- Кто ты, – спросил, - Чудная пава?
- Любой от страсти бы сгорел!
Но ты, совсем не Мирослава!
Расхохоталась! Гром, как кнут!
- Согласна. Всё! Разоблачил!
Валькирией меня зовут…
Когда ты, витязь мой, почил?
- Моё ещё не вышло время.
- Ах, да, я так и поняла!
Вдруг взвился конь, ногою в стремя…
Свой облик дева приняла.
Предстала, дивный ангел смерти,
Пред ним Валькирия - Эльвит.
Но красота её, поверьте,
Ни глаз, ни ум не веселит.
Крылатый конь, огонь доспехов,
Безрадостных трофеев ряд –
Кровавых боевых успехов.
И яростью глаза горят.
- Как ты посмел в чертог Небесный
За девой мёртвою идти?!
Отдай мне перстень свой чудесный –
Не будет у тебя пути!
- Нет! Мне без перстня не вернуться!
Бесценной я плачу ценой,
Чтоб к Мирославе прикоснуться.
Не быть ей в вечности одной!
Подумай, чем меня пугаешь:
Свирепым видом, болью ран?
Безвинно гневу подвергаешь
За вероломный чей обман?
Ведь нет Валькирий у Сварога,
И Род не присылает вас.
Не русичей вы дети Бога!
Что ты забыла среди нас?
Темнее самой смуглой ночи,
Туч грозовых, угрюмых скал,
Валькирии чернеют очи
И страшен ярости оскал.
- Что знаешь дерзкий, ты о боли?
Бездушном промысле Богов?
От слёз моих всё больше соли
У скандинавских берегов…
И вдруг, обмякла, разрыдалась -
Обиду долго мы храним!
Воспоминаниям предалась,
Раскинув руны перед ним.
Открылись прошлого картины,
Сложились из сакральных знаков.
Эльвит в объятиях мужчины
На поле из кровавых маков.
И мнёт зелёная поляна
Волос рассыпанных колечки.
Валькирия от счастья пьяна,
Целует русича у речки.
Спадает день. На шкуре зверя,
Воительница мирно спит,
Любимому себя доверя.
А витязь думою разбит…
Его так опечален взор,
Эльвит он нежно обнимает,
Но перстень с пальца, словно вор,
У девы бережно снимает.
К пещерам быстро он идёт,
Страдая от любви и горя.
Во всех мирах он не найдёт,
Такой, изменчивой, как море -
В ней викингов горячий нрав.
Он сломлен будто от удара.
Но будь он даже трижды прав,
Разбито сердце Светозара…
Рассеялись как дым картины.
Валькирия опять сильна:
- Теперь уж у него седины,
В кого была я влюблена!
- Радмир, ты молод и могуч!
Зачем тебе чужое бремя?
Отдай мне перстень, тайный ключ
В пещеру, где не властно время.
- Оставлю я слепую месть,
Любовь былую обрету.
Лишь в Светозаре счастье есть!
Лишь с ним я снова расцвету!
Тебя же вмиг озолочу -
В пещере тайники и клады…
Любую выберешь свечу
Себе в светильник в счёт награды.
Живи на радость сотни лет,
Себе и родичам на славу!
Поторопись, ведь твой ответ,
Вернёт из Нави Мирославу!
Отравлена валькирий речь,
Оплетена червями лести.
Ах, старец! Мог предостеречь,
От демоницы с жаждой мести!
V
Он думой снова омрачён,
Ведь выбор здесь не очевиден…
Как змей быть мудрым обречён –
Любой ответ не безобиден.
Шумит ветвями древний Вяз.
Сырым туманом потянуло.
Шуршанье листьев, ветра пляс –
Всё вдруг застыло, всё уснуло.
Из дымки нежной, как богиня,
Как луч рассвета в радость дня,
Пришла к Радмиру Берегиня
Легко и просто, как родня.
- Благословлён ты, витязь славный,
Героем выбранный судьбой!
Верши без страха выбор главный –
Сварог и родичи с тобой!
Тебя хранят родные боги,
И Мидгард, славянину мать,
Расстелит все тебе дороги.
Но должен правду ты узнать!
Валькирия не просто дева.
А ангел смерти у богов,
Жестокой мести королева,
Алкает гибели врагов!
Необходим ей ключ в пещеру,
Где души русичей горят.
Без боя сгинут все за веру –
Свечей потухнет стройный ряд.
И воцариться тьма глухая,
И ветви Вяза опадут,
И жатву Смерть пожнёт, вздыхая.
И светлые миры падут.
Средь хаоса сразятся боги,
И будут биться все, кто годен.
Скрестят секиры у дороги
Перун и одноглазый Один.
И в Кривды тлен вовлечены,
Остатки душ падут на поле.
Славяне все обречены,
Коль мира Прави нет уж боле.
Но можешь ты миры спасти,
Сразив Валькирью, Радомир!
Из Нави перстень унести
Твоя задача в Явий мир.
А там уж Светозар – хранитель,
Возносит Берегиням славу.
- Но можешь всё забыть, воитель, -
Род отпускает Мирославу.
Спеши, уже спадают чары,
Эльвит уж Одина зовёт.
Коварно, с позволенья Мары,
Интриги против Рода вьёт.
- Вот дар тебе богини Лады -
Булатный светоносный меч!
И лучшей не проси награды -
Тебя он сможет уберечь!
И Берегиня растворилась.
Лишь волос треплет ветерок.
И мысль в Радмире зародилась,
О том, что старец был пророк.
Как божий день всё ясно стало,
Как будто сдёрнули полог!
Слова волхва звенят устало
И память будоражит слог:
«Свою судьбу не каждый знает,
Оставив выбор за собой,
Судьба порою выбирает
Не то, что выбрано тобой»!
VI
А сердце мукою взорвалось:
- Как мне любимую найти?
И Мирослава отозвалась –
Сошла со Млечного пути.
Прильнула к юноше на грудь,
Смутилась, видно застеснялась.
- Всегда отныне рядом будь,
Ты жизнь моя! - она призналась.
Светильник пуст. Глаза наивны,
Чисты, как будто родники,
Мечты возвышены и дивны –
Души открыты тайники.
Узрев любимой лик и суть,
Радмир ещё сильнее любит.
Но преградив влюблённым путь,
Валькирия надежду губит:
- Как быстро вы нашли друг друга!
И перстень всё ещё при вас.
Мила, Радмир, твоя подруга.
Но выбора нагрянул час!
И Радомир, усильем воли,
Не любо славянину лгать,
Промолвил: - Нам довольно боли!
Тебе согласен помогать!
- Отдам чудесный перстень с миром,
Как до пещеры доплывём.
Честным закончим дело пиром
И славно в Яви заживём!
Вот уж пустили лодку в воду.
Плывут. Валькирия молчит.
Почти доплыли, слава Роду,
Уж ворон на камнях ворчит.
Свечу, наш витязь, зажигает,
В светильник не деля кладёт.
И в дар любимой предлагает,
Обняв за плечи в грот ведёт,
Успев на пальчик неприметно
Надеть свой перстень Мирославе.
Пусть в предвкушеньи мести, тщетно,
Валькирья мыслит о расправе!
Вдруг Мирославу затянуло
В воронку, вихрь - закрылся вход.
Навь вновь владенья распахнула,
И радугу раскинул Род!
Валькирия понять не хочет:
- Что ты наделал, Радомир!!!
И дикий крик её клокочет,
Страшит бесформенный эфир,
Ужасна ярости личина!
Утерян чудный перстень вновь.
Просты мотивы и причина –
Не предал Радомир любовь,
Славянский род и Мирославу,
Родных для русичей богов,
Поля, и речку, и дубраву,
И шёпот трав у берегов.
Накрыли купол неба тучи,
В камыш укрыты берега.
Глаза в глаза, стоят на круче
Непримиримых два врага.
Скрестив мечи, они и впредь
Как две твердыни неприступны,
Не могут в Нави умереть -
Покой и смерть им недоступны.
Долги Недоля собирает -
Но каждый волен быть собой!
Судьба не редко выбирает
Не то, что выбрано тобой.
(Продолжение следует…)