Я за танцем диким следил с заката,
В косах ивы прячась от ведьмы рыжей,
Пламя тоже пляшет, одежда смята,
А я тихо-тихо крадусь всё ближе.
Всё танцует, ты погляди, танцует,
Да кидает лихо в огонь поленья.
Руки тянет к пламени и волнует
Мою душу этим своим движеньем.
Рассекает воздух копною медной
В первобытной пляске с огнём и светом.
Дьяволица! Как оставаться верным
Долгу церкви, если увидел это?
Вдруг с плечей её соскользнуло платье
И в костёр к поленьям оно упало.
Что ж, не с Божею благодатью
Поднимаю тихо своё забрало.
Я любуюсь смуглою её кожей.
Шум молитвы в мыслях моих привычен.
Не еретик, Господи, сын я божий,
Но для грешных мыслей я стал добычей.
И внутри меня полыхает битва:
Долг и вера борются с искушеньем.
Преживает в мыслях моя молитва
В шепот сладкий Дьявола превращенье.
Вижу я, что ведьма стоит с улыбкой,
Смотрит хитро прямо в моё укрытье.
Я встаю – (о Боже, моя ошибка).
Я иду – (возможно грех искупить ли?).
И глаза ее черней этой ночи,
Руки мягче всяких шелков атласных.
Я всё ближе, больше терпеть нет мочи,
Я не чувствую боле греха опасность.
И доспехов много, дыханья мало,
Я готов сорвать этот плод запретный.
Отраженье демона замелькало
В глазах ведьмы, но становясь бесцветным.
А она смеётся и шепчет сладко,
Будто Дьявол сам ей диктует строки.
Отдаюсь я шепоту без остатка,
Открывая ей все свои пороки.
А прикрыв глаза вижу я Геенну,
Страшных тварей, жаждущих преклоненья.
Но поддался ведьмы я рыжей плену,
Не боюсь предаться греха забвенью.
Но не это тварям из Ада нужно,
Не затем ведьмИнские были пляски.
Понимаю поздно – я безоружен,
Не хочу противиться грешной ласке.
И мелькнул в глазах её демон злостный,
Ведьма хищно выгнулась, ликовала.
Зло получит жертву победоносно.
Я целую плечи. Я чувствую сталь кинжала.