Брат

 
*******************

Детство. Я с сестрой близняшкой сидим за кухонным столом. Напротив сидит брат. Старшеклассник. На нас он не обращает внимания. Занят. В его руках открытая книга, толстенная, «умная», с непонятными знаками на обложке. Физика. И вовсе не из школьной программы.

Мы смотрим на тебя с обожанием, брат. Ты – гений. Будущий офицер-связист. Ты читаешь такие книги, какие даже учитель физики не читает.

Учитель физики… Не хочу о нём вспоминать. Но ведь я рассказываю о тебе, брат. Прошло много-много лет, а я до сих пор помню, какая была погода в тот день, когда он, учитель физики, отчитывал тебя на школьной линейке. Моросил дождь, а я и сестра не сдерживали слёзы. Будто это нас отчитывали.

Ты отказался вести факультатив по физике. Просто не смог по каким-то причинам это выполнить. Да и не твоя это была обязанность, а учителя. И он, этот человек, учитель, говорил о тебе плохие слова при всех учениках, упрекая тебя в лености. Упрекая в том, что тебе школа купила ботинки и костюм, как ученику из малообеспеченной многодетной семьи, а ты, такой плохой и неблагодарный…

Этот «костюм и ботинки» я запомнила на всю жизнь. И написала потом в своих произведениях. И не только об этом. Многие посчитали, что это беллетристика.
А это не беллетристика. Это отражение памяти в зеркале жизни. Память, как чистое зеркало, отражает то, что невозможно забыть. То, что не подлежит удалению из души.

Как и этот случай. С сахаром. Я и сестра с восхищением смотрим на тебя. Мы пришли на кухню, а ты уже сидел за столом, пил чай и читал свою умную книгу. Мы тоже собирались попить чаю. Но просто сидели и смотрели на тебя. Я увидела, что на твоём школьном пиджачке опять прохудились локти. И мама опять перелатает уже пришитые на локти заплатки.

Не глядя, ты нащупал рукой сахарницу и высыпал в свою кружку остатки сахара. И допил свой всё равно почти не сладкий чай. Потом опустил на стол книгу, заглянул в сахарницу и уставился на нас.
- Вы чай пили?

Мы не смогли соврать. Пытались, но у нас не получилось. Сидели и по-дурацки улыбались, бормоча, что мы и чай-то пить не собирались. Брат страшно расстроился. Из-за того, что съел наш сахар. Да там и сахара были крохи.

Когда умерла мама, хоронили её мы вдвоём. Ты, брат, приехавший с другого края страны, и я. Сёстры не приехали. Не смогли. Я смотрела на тебя и видела, как сильно ты стал похож на папу. Будто папа, умирая, передал тебе эстафету заботиться о нас, сёстрах.

После похорон я не могла уснуть. Глаза не закрывались. Брат наливал мне что-то в рот, но на меня ничто не действовало. Я страшно боялась. Боялась всего. Боялась уснуть. Боялась не уснуть. Боялась шороха и звуков. Боялась тишины. Боялась темноты. Утром всё прошло.

В жизни мы не всегда делаем то, что должны делать. А потом сожалеем. Иногда мы не можем, а потом просто не успеваем сказать очень важные слова.

  Я даже не смогу приехать к тебе. И сказать те важные слова, которые мы должны сказать друг другу. Не могу приехать в дом, в котором выросла я, выросли все мы. И причина для этого какая-то пустая, придуманная тобой. Постоянный ремонт. Теперь в ванной. Потом ещё где-то.

   Может, в большой кладовке, в которой мы любили прятаться в детстве? Или в огромном коридоре, по которому мы, маленькие, ездили по очереди на крохотном велосипеде?

    Но сейчас, спустя целую жизнь, я не могу вернуться туда, откуда я началась. Я не хочу прожить эти два дня в гостинице. Я хочу прожить их д о м а.
 
    Фильм «Брат» запомнился мне, помимо прочего, музыкой и словами главного героя. О брате. И я хочу тоже сказать.

- Брат! Я тебя люблю, брат!

Как бы то ни было,  я люблю тебя, брат!

Кто  т а м  есть, Н а в е р х у, кто смотрит на меня мудрыми, понимающими глазами?

"Дай мне разум и душевный покой принять то, что я не могу изменить…"