(по мотивам башкирской легенды)
I. Батыр
Давно это было, но старый сэсэн1
Нам песню споёт про далёкий тот день,
Когда, нарушая предательски мир,
Войною казахи пошли на башкир.
Напрасно просить о пощаде у зла.
Немало аулов2 сгорело дотла,
Немало батыров3 погибло в бою,
Собой защищая тирьму4 и семью.
Но если один ты (Пусть даже герой!),
То справишься, вряд ли, с огромной ордой5.
И гибли башкиры за свой всяк аул
Кто в битве лихой, кто за жирный посул6.
Но в стойбище дальнем жил славный батыр –
Окрестных мальчишек любимый кумир.
Слыл ловким и смелым. Все знали кругом,
Не раз на медведя ходил он с ножом,
На помощь спешил в час нелёгкий прийти,
Последней лепёшкой делился в пути,
Был меч у него и разрывчатый7 лук,
А имя дала ему матерь Кэкук.
Прослышав, что враг у соседских дверей,
Созвал он с окружных аулов людей:
– Батыры, война у граничных ворот!
И коль не поможем, к нам тоже придёт!
С утра жду джигитов8, кто сердцем готов
Щитом стать одним для родных берегов!
Лишь только рассвет заискрился в окне,
Услышал Кэкук ржанье тысяч коней.
II. Прощание батыра
Улыбнись мне, моя Каракаш9!
Как улыбка твоя хороша!
Без неё мир – бесплотный мираж,
Без неё жизнь не стоит гроша.
Сколько лет, сколько зим мы идём
По тропинке лесной, что узка,
Но на ней нам не тесно вдвоём –
Крепче руку сжимает рука.
Улыбнись мне, моя Каракаш!
От улыбки светлей на душе.
Знаю я, ты меня не предашь,
На каком ни была б рубеже.
У судьбы угловаты края,
Но из сердца печаль отпусти.
Я хочу, чтоб улыбка твоя
Обережием стала в пути.
Улыбнись мне, моя Каракаш!
Слёзы вытри с измученных щёк!
Каждый миг, он – для счастья, он – наш!
Их, поверь, будет много ещё!
Ну, а если домой не вернусь,
Ввек останусь у дальней черты,
Над могилою вырастет куст,
А на нём огневые цветы.
По нему ты отыщешь меня
И последнюю почесть воздашь,
А пока, что на долю пенять.
Улыбнись мне, моя Каракаш!
III. Битва
Земля огромна, и на ней
Лесов так много и степей,
Так много рек, озёр и гор…
Куда ни глянь, везде простор!
И можно жить без всяких бед,
Но почему тогда сосед
Глядит с завистливой тоской
На клок земли совсем чужой?!
И в этот раз, как будто тать10,
Шабра11 позарился опять.
И ощетинили клинки
Стеной казахские полки.
– Вперёд! – скомандовал Кэкук,
И завертелось всё вокруг.
Под клич старинный боевой
Башкиры ринулись на строй.
И крик, и визг, и рёв племён
Сплелись в один зловещий стон.
Свистели стрелы, бил клинок,
От крови приходя в восторг,
Кромсая плоть, ломая кость,
Чтоб позабыл про зависть гость,
Чтоб больше никогда не смел
Со злом вступать не в свой предел.
И враг, не выдержав накал,
Бросая копья, побежал.
Победа! Но её лицо
Смогло увидеть треть бойцов.
IV. Весть
Гонец принёс в аул родной
Благую весть:
– С позором враг бежал домой,
Оставив честь.
Освобождён любимый край!
Пришла пора:
Играй задорнее, курай12!
Пой, думбыра13!
Слагай, сэсэн, победе песнь
Со всей душой.
Для торжества причина есть
В тирьме любой.
Но у победы сто ветвей,
А ствол один.
На нём и радость матерей,
И боль в груди.
– Когда ж Кэкук домой решил
Прийти вконец?
Но только голову склонил
В ответ гонец.
Заплакал ветер и упал
В березняки.
Он часто в детстве с ним играл
Вперегонки.
Поникли травы, лес. Волна
Забыла раж.
И не поверила одна
Лишь Каракаш.
V. Тоска
Кэкук! Кэкук! Мой милый друг!
Я так устала от разлук!
Ни тихий бор, ни звонкий луг,
Ничто не радует вокруг.
Душа – как выжженная паль14.
В ней свила гнёздышко печаль.
И как ни сме/ла я просить,
Она не хочет уходить.
Кэкук! Кэкук! Мой милый друг!
Я жду тебя который круг,
Ловлю с надеждой каждый звук,
Но в них не слышен конский стук.
Когда тебя со мною нет,
Я – словно глупый пустоцвет:
Цвету в меду, но никогда
Не дам красивого плода.
Кэкук! Кэкук! Мой милый друг!
Мне холодно без всяких вьюг.
Так не хватает тёплых рук,
Чтоб излечить тоску-недуг.
На сердце тяжесть – не поднять.
В вечернем небе – ни огня,
Как будто кто-то вперерез
Все звёзды сбросил вниз с небес.
Кэкук! Кэкук! Мой милый друг!
День без тебя и нем, и глух:
Ни грая, ни бесед пичуг,
Как будто вымер мир в округ.
VI. Уговоры
– Жизнь подчиняется я/сам15 простым:
Мёртвое – мёртвым, живое – живым.
Год уже минул, как суженый16 твой
Лучших джигитов повёл за собой.
Чтоб защитить грань родимой земли,
Многие в страшном бою полегли.
Слава героям, ушедшим за ним!
Мёртвое – мёртвым, живое – живым.
Ты ещё, дочка, совсем молода,
И над тобой ярко светит звезда! –
Охала мать, расстилая килим17. –
Мёртвое – мёртвым, живое – живым.
Горько сжимая в ладонях курай,
Матери вторил чуть слышно атай18:
– Не поддавайся надеждам пустым!
Мёртвое – мёртвым, живое – живым.
Жизнь нам даётся всего только раз!
Жить, Каракаш, нужно здесь и сейчас!
Мир не сменить. Он не станет другим.
Мёртвое – мёртвым, живое – живым.
Не изводи себя, дочка, тоской.
Горю, навряд ли, поможешь слезой.
Что ты докажешь упрямством своим?
Мёртвое – мёртвым, живое – живым.
– Нет! – и невольно катилась слеза.
– Нет! – Каракаш убегала в леса,
Следом за ней, будто эхом лесным:
– Мёртвое – мёртвым, живое – живым.
VII. Сговор
У бая сын – красивый рослый –
Пытает молодость свою.
Ему успех как будто послан
В охоте, скачках ли, бою.
Ни перед чем не отступает,
Всегда добьётся своего.
Сердца деви/чьи так и тают,
Едва завидивши его.
Но он проходит, как незрячий,
В душе безмерный раскардаш19.
И тайна этой неудачи –
Краса аула Каракаш.
Её богатство не прельщает:
Ни добрый конь, ни блеск монет…
Она лишь головой качает
И тихо отвечает: «Нет!»
Но не привык джигит к отказам:
Желанье трудно обуздать.
Такого дивного алмаза
Он не намерен упускать.
И в тот же день на важный сговор20
Отцы их чинно собрались
И, обсудив вопрос толково,
Уже роднёю обнялись.
Чтоб закрепилось однозначно
Решенье новою семьёй,
Они вдвоём испили смачно
Кумыс21 из чаши из одной.
VIII. Кровь
Калым22 уплачен и сполна.
Туй23 прогремел на всю округу.
Теперь она – уже жена,
Беда, что только не Кэкуку
Смирится сердце или нет?
Наверно, болью изведётся.
Жизнь без любви – пустой рассвет,
Где никогда не встанет солнце.
Жизнь без любви – витой очаг,
Что на килиме пламенеет,
Но никого в холодный час
Его огонь не обогреет.
Решение отца – закон.
Его оспаривать негоже.
Но правит только телом он,
А вот душа – в ладонях Божьих.
Ей невозможно объяснить
Порой поступки человечьи.
Она живёт и будет жить,
Идя за истиною вечной.
Навзрыд заплакала душа,
И Каракаш боль не стерпела:
Блеснуло лезвие ножа,
А значит, быть должно и тело.
На ложе брачном и святом,
Где таинство Хумай24 творила,
Джигит, что к счастью шёл купцом,
Упал ничком, как лунь25 бескрылый.
IX. Печалование
Доченька, доченька, что ж ты наделала?!
Как ты, родная, могла?!
Мне из-за слёз не видать света белого,
Словно окутала мгла.
Пёстрыми вёснами в чёрные косы я
Ленту любви заплела.
Может, ответ на вопросы серьёзные
Вовремя дать не дала.
Доченька, доченька, что ж ты наделала?!
Молвь – будто плеть по глазам.
Сердце моё, что вчера было целое,
Треснуло напополам.
Первая часть от досады ругается:
Что не хватало тебе?
Часть же другая от жалости мается
К горькой деви/чьей судьбе.
Доченька, доченька, что ж ты наделала?!
Плачет беззвучно атай.
Сникла его голова поседелая,
Новой морщинкой черта.
Вряд ли в груди снова радость поселится,
Все в запустеньи дела.
Степь расцвела, но снегами метелица
Тропки в душе замела.
Ты была сладкою, ты была смелою,
Хоть и росточком мала.
Доченька, доченька, что ж ты наделала?!
Как ты, родная, могла?!
X. Темница
Солнечный зайчик – и весел, и кроток –
Скачет по серой стене.
Слёз он не знает, не знает решёток –
Прутьев стальных на окне.
– Солнечный зайчик, скажи: как на воле?
Там за тюремной стеной
Так же народ ищет лучшую долю
Или смирился с судьбой?
Вспышка сверкнула. Гром грянул тягучий,
Камнем скатился с небес.
Скрылось светило за дальнею тучей.
Зайчик смолчал и исчез.
Стало черно, будто ночью, в темнице.
И захлестнула тоска:
– Вот бы в крыло, как у маленькой птицы,
Вдруг превратилась рука.
Мне б не страшны/ стали прутья решётки,
Брань и молва на пути.
Я бы взвилась через все загородки,
Чтобы Кэкука найти.
Чтоб рассказать, как безумно скучала,
Как сумашедше ждала,
Что не делилась своею печалью,
Скромно любовь берегла.
А поутру оказалась в темнице
Только одежда одна.
Правда, страж видел, как серая птица
Выпорхнула из окна.
XI. Птица
На ожившей утренней опушке
Над кустом ятрышника26-цветка
Вновь кукует серая кукушка,
Спрятавшись средь веток сосняка.
Куст горячим пламенем охвачен.
Кисти27 раскалились докрасна.
И кукует птица, будто плачет,
Будто в дом кого зовёт она.
Отчего кукушка так кукует?
(Клик её, аж, за душу берёт!)
По кому кукушка так тоскует?
По кому бедняга слёзы льёт?
Говорят давным-давно девица,
Потеряв любимого в бою,
Улетела из темницы птицей,
Но не позабыла боль свою.
Отыскав могилу между всячин,
Над которым куст – огнём-огонь,
Дева по возлюбленному плачет
И зовёт по имени его.
Но язык у птах не человечий.
Скрывшись от пытливых на суку,
Вместо имени Кэкук извечно
У неё выходит лишь: «Ку-ку!»
И заслышав клик в лесной границе,
Знают, кто с преданием знаком,
Что зовут кукушкою ту птицу,
А тот куст – кукушкиным цветком.
1Сэсэн – народный сказитель.
2Аул – деревня, стойбище.
3Батыр – храбрец.
4Тирьма – войлочная юрта.
5Орда – здесь, войско.
6Посул – взятка.
7Разрывчатый – упругий.
8Джигит – парень.
9Каракаш – чернобровая.
10Тать – здесь, враг.
11Шабра – сосед.
12Курай – тростниковая дудка.
13Думбыра – трёхструнный музыкальный инструмент.
14Паль – выжженное место.
15Яса – закон.
16Суженый – здесь, жених.
17Килим – тканый гладкий двусторонний ковёр ручной работы.
18Атай – отец.
19Раскардаш – беспорядок.
20Сговор – переговоры родителей о предстоящей свадьбе (сватовство) и выкупе невесты – для подтверждения заключения брачного соглашения обе семьи традиционно пили из одной чаши кумыс или мёд.
21Кумыс – слабоалкогольный кисломолочный напиток.
22Калым – выкуп за невесту.
23Туй – свадьба, праздник.
24Хумай – богиня очага и семьи.
25Лунь – хищная птица из семейства соколиных.
26Ятрышник – род растений семейства Орхидные.
27Кисти – здесь, соцветия.
г. Белорецк 13.07.2018г