У Алёшки не было мамы. Почти у половины детей класса не было пап,
А у Алёшки - мамы.
Так получилось. Он не знает и никогда не видел свою мать.Даже на
фото.
Жил Лёшенька с папой и бабушкой. И ни тёток, ни дядек своих он
тоже никогда не видел. Когда подрос, то однажды спросил у папы
-Почему, у всех есть мамы, а меня - нет?
-Нет, и всё! - резко ответил папа. А бабушка молча заплакала.
Они договорились,что Алёшка не будет больше задавать этот вопрос.
Но, когда пошёл в первый класс, дети "достали" его, спрашивая об
этом. Они стали дразнить мальчика, находя такие обидные слова,
что,будучи спокойным и терпеливым, он выходил из себя и набрасы-
вался с кулаками на толпу подначивающих одноклассников.
Домой в такие дни Алёшка приходил с синяками. Бабушка, охая и
причитая, мазала бодягой его синяки и, слушая всхлипывания и
рыдания, успокаивала мальчика, советуя не обращать внимания.
Но, как не обращать, если этот вопрос засел в самое сердце?
Лёша стал угрюмым, сторонился детей, ожидая от них очередных
насмешек. По натуре он был нежным и ранимым. Со временем же стал
грубым и дерзким. Он всё принимал в штыки. Всё чаще и чаще прогу-
ливал уроки.
Отцу было "некогда вникать в мелкие проблемы сына. Хватало
своих больших" - так он сам говорил при очередной "воспитательной"
взбучке.
Лёшка боялся отца. И, как ему рассказать о своих проблемах в
школе, если дома не доставало внимания и откровенности?
Бабушка была старенькой. Она могла пожалеть внука, но не помочь
ему в его делах. А отец и с ней был резок и груб.
Сколько раз мальчик представлял, что всё-таки когда-нибудь он
узнает, кто его мать, что они встретятся, и закончатся все эти
насмешки и недоразумения.
К пятому классу Алёшка слыл самым задиристым и неуправляемым
по всей округе. Его "разбирали" на педсовете, психологи проводили
беседы, грозили колонией. Участковый, Игнатыч, жалел мальчишку:
хотя и ругал, но на учёт, как неблагонадёжного - не ставил.
Отец наказывал по-своему: кожаным ремнём и тумаками. Бабушка
боялась открыть рот в защиту внука.
Всё чаще Лёша стал уходить из дома: отец в командировке - сын дома,
отец дома - сын в похождениях.
В соседнем районе нашёл таких же "друзей". Собирались в парке,
приставали к прохожим, дрались с "чужими", воровали.
Долгое время всё это проходило мимо ушей отца. Но вот, вызвали в
школу. Затем - разговор с участковым. Опять - "воспитательные"
побои и конечный итог: сын бросил школу и... пропал. Домой не являлся
совсем.
Пока "шатался" с друзьями,- в одном подвале встретил пьяную тётку.
В слезах и соплях, заплетающимся языком она, называя его "сыночком",
всё пыталась оправдаться в чём-то и просила у него прощения.
Лёшка, скитаясь, уже привык к такому поведению бомжей. И не обратил
внимания на её слова.
Но на следующий день она сама нашла его и попросила выслушать.
Мальчишка не мог понять, что ей от него надо? Глядя на Алёшку усталыми
протрезвевшими и когда-то красивыми глазами, тётка всё норовила
погладить того по голове своей грязной рукой и всё называла "сыночком".
И, когда у парня уже не осталось терпения слушать её бредни, она вдруг
назвала его по имени.
-Алёшенька, я - твоя мама!
-Что? - на миг опешив от неожиданности, он с презрением окинул её
взглядом.
-Да, да, Алёшенька, я твоя мама!- громко и раздельно повторила она.
Сотня мыслей, горьких, страшных, ужасных, непредсказуемых, и с тем же
радостных - пронеслось в его голове. Сколько раз он мечтал о встрече,
что она найдёт своего сына, что появится в его жизни. Лёшка представлял
свою мать доброй и красивой, порядочной и уважаемой, может быть,бедной
и больной, но его родной и близкой мамой. А тут...
Это был шок. Несколько секунд Лёшка сидел молча. Но затем на него напал
истерический смех.
Женщина сидела съёжившись, опустив плечи и вобрав в них голову. Резко
прекратив смех, Лёша посмотрел ей прямо в глаза.
У них были глаза одинакового серого цвета. И даже взгляд один: из
бездонной глубины души.
-Нет, нет, не может быть! - воскликнул он.
-Или, может? - задал сам себе вопрос.
-Это - неправда!
-А, возможно, она!- боролись в нём пртиворечивые мысли. Он не хотел
верить и не мог не верить. Ведь в мечтах она была такой родной и близкой.
А эта...
-Послушай меня, мой мальчик,- со слезами на впалых щеках просила она,-
послушай!
Противно было смотреть на опустившуюся грязную женщину. Но что-то зна-
комое угадывалось в её лице, её взгляде.
-Я твоя мама! - раздельно повторила она ещё раз.
-Если ты - моя мать, - где же ты была всё это время? Почему не со мной?
-Выслушай меня, Алёшенька, прошу, выслушай!
И она начала рассказ о своей нелёгкой жизни:
Когда тебе было полтора годика, мы поехали с тобой к дедушке, моему
отцу.
Он тогда сильно болел...
На меня напали, сильно избили и изнасиловали. Я еле добралась до какого-
то дома. У подъезда упала, отключившись. Кто-то вызвал скорую. Меня
увезли,
а ты остался в коляске. Вещи все украли, а под подушкой у тебя лежала
сумочка с документами. Так узнали адрес, и чей ты ребёнок. Тебя, сынок,
отвезли к отцу. А я три месяца пробыла в коме.
Отцу твоему сообщили о случившемся, но он ни разу не приехал. Дедушка
умер через две недели, так и не дождавшись нас. Его похоронили соседи.
А отец всем сказал, что я вас бросила и уехала куда-то с любовником.
Обо всём этом я узнала уже потом.
Когда я пришла в себя и немного окрепла,- мне разрешили покинуть
больницу.
Я попыталась поговорить с твоим отцом. Но у него была уже другая женщина,
и он не намерен был принимать меня в свой дом.
Он сделал вид, что не знает о коме. Уверен, что я изменила ему.
-Такое нельзя прощать! Ты выбрала свой путь. Не хочу тебя знать! - были
его слова.
Бабушка, его мать, по-женски жалела меня. Она и тебя растила.Передала
при
случае мои вещи. Но паспорта не было. Отец с умыслом порвал его.
Пока я добиралась в дом моего отца,- прошло много времени. Но жить в
ведомственной квартире мне не разрешили. Денег нет. Документов нет. Жить
негде. Состояние - не адекватное после всего случившегося...
И... пошло-поехало...
На работу не брали.Я бомжевала. Стала спиваться.
Я очень скучала по тебе, мальчик мой. Года через два я опять попала в
свой
город. Я очень изменилась внешне.
Муж меня не узнавал. Не хотел узнавать. Да я старалась и не попадаться
ему на глаза.
А за тобой, сынок, я наблюдала всё время...
Алёшка во время рассказа матери сидел, не поднимая на неё глаз.
-Помочь я тебе ничем не могла,- продолжала женщина,- да и боялась к дому
приблизиться. Отец грозился убить не только меня, но и тебя.
Я очень за тебя боялась...
Она замолчала, ожидая "приговора"сына. Алёшка тоже молчал. Его презренье
сменилось горечью, а затем - острой жалостью к этой незнакомой, но такой
родной женщине. Он не хотел принимать её "такой", но уже не мог и отка-
заться...
Но делать-то что? Оба оказались в одинаковом положении. Домой - нельзя.
Но "такая" жизнь затянет.
Вспомнили: участковый - добрый дядька. Пошли к нему. Рассказали всё,как
есть. Обещал помочь...
К осени мытарства закончились. Восстановили документы. Выделили
комнатку.
Взяли на работу дворником. Лёшку с трудом, но приняли в школу. Жизнь
стала
налаживаться.
Потом был суд. Квартиру разменяли. Мать и сын теперь вместе.
А отец? - А что, отец! Он живёт "для себя".
Жизнь - сложная штука. Пройти все испытания, не потерять веру в лучшее,
начать всё сначала и остаться человеком!
А могло быть всё иначе...