«Пиши, – говорили они. – Пиши, пиши»,
а я понимаю: стихи мои не нужны,
Бог исподволь сам лишает меня любви.
«Пиши, пиши, – говорили они. – Пиши».
Я прячусь в ящик Пандоры, а он – трещит,
карабкаюсь в горы – оказываюсь в глуши,
и кто-то бормочет: «Пиши», – но вокруг ни души,
шепчу в пустоту: «Таланта меня лиши!»
И щиплет слепая, наощупь: «Пиши, пиши», –
и щупальца смерти рисуют на мне штрихи:
я к Шостаковичу – «Вирши свои заверши!»;
я к Шимановскому – «Слушай, и вновь пиши!»;
Боже ты мой!.. – «Молчи, – говорит. – Пиши,
если не ты, то кто? Вдохновения гроши –
на, подними, прожуй и еще пиши.
Больше меня, истеричка, не смей смешить».
Гильзы пустые, без пороха все стихи!
«Ты – сумасшедшая, пусть рикошетят. Пиши.
Спаянный в узел с музыкой стих в крови –
это мои «хи-хи» на твои грехи».
«Бог, – говорю. – Прекрати! Мне подай руки,
мысли мои коротки, слезы с шелухи» –
«Неее… безнадежность – любимые мои щи.
Все говорят, и я говорю: пиши».
ПлАчу, ползу вверх, рыбью надев чешую,
тянет ко дну, плыву, но еще дышу
жабрами, душу всю выпотрошив, живу.
Нет, не живу, а пишу я – пишу, пишу.
11 мая 2018 года
Идея ритмоформы взята из стихотворения В. Строчкова.