Хозяйка цепь сняла с него, ошейник,
Шепнув: « Пройдись по воле, старичок».
Лизнув ей руку благодарно, горячо,
Подумал пёс: « Я сгину, как отшельник».
Так говорил ему собачий разум,
Подсказывал и внутренний инстинкт.
Пёс степью брёл, куда-то напрямик,
Чтобы, вдали, с душой проститься, разом.
Когда-то пёс был зрячим, молодым,
И даже цепь, казалась, тонкой нитью…
А ныне, он бредёт, как по наитию…
Промчалась жизнь, растаяла, как дым!
Горячий ветер, гладил, как рукой,
Седую шерсть, касался глаз и носа.
Подушки лап, колола ость покоса,
И в горле, комом, разрастался вой.
Хотелось выть, но не было луны.
Казалось псу, сейчас, он задохнётся.
Что вот, сейчас, сердечко вдруг споткнётся,
И он очутится в объятиях у тьмы!
Псу показалось, онемел весь мир,
Исчезли звуки, и земля качнулась…
Он вдруг упал, а лапа подвернулась…
Из горла вырвалось последним хрипом – р-р-р…