Диск солнца спрятался за тучи
И стало мрачно, неуютно.
Вдруг налетел порыв могучий
И чуть не опрокинул судно.
Стравили снасти, руль на ветер -
И судно снова встало гордо:
К заветной цели на примете
Лежать на курсе надо твёрдо!
Стихия бесится и злится,
Порывы, волны посылает,
Вновь судно потопить стремится,
В снастях свирепо завывает.
Борьба идёт без компромиссов:
Вопрос о жизни или смерти.
Без слов понятно - принят вызов:
Дерутся ангелы и черти.
Когда-то созданы Всевышним,
Плясали вместе в хороводе,
Довольные Господней крышей,
Не помышляли о свободе.
Архангелы поближе были -
Им с «древа жизни» дал бессмертье,
Чтобы закон Его хранили
И толковали людям: «Верьте!».
Но мысль подспудная бродила:
«Мы, как и Он, бессмертны тоже,
Но, чтоб нам знанье не светило,
Нас отрешил - а так негоже».
Вокруг смертельно побледнели
И замахали все руками.
Внезапно крылья почернели,
А нимб сменился вдруг рогами:
Ведь Бог не мог снести претензии
По монополии познания -
Лишил амбронектарной пенсии
И сбросил в погреб мироздания.
Однако карты не сложились
И отказать не смог в бессмертьи.
Понуро ангелы толпились
И дико радовались черти.
А на земле, куя программу,
Всё размножалось и плодилось -
Вот только Еве и Адаму
Познать любовь не доводилось.
Беспечно, тихо, без заботы,
Бездумно и без ощущений
Катило время без работы,
Без горя, радости, сомнений.
Вот тут опальный понял быстро,
Как насолить он может Богу,
И, зная бабье любопытство,
К познанью нашептал дорогу.
Адам и Ева застеснялись
И срам стыдливо прикрывали,
Сначала робко поигрались,
Потом друг друга пожелали -
И люди начали плодиться,
Их жизнь ушла из-под контроля,
Нарушив жёсткие границы,
Известные как «Божья воля».
Узнали радости и муки,
Любовь и ненависть явились,
И зло врага, и друга руки -
И полной жизнью насладились.
Но вопреки Господней воле
Ничто не может быть на свете,
И тот, кто всё себе позволил,
За это должен быть в ответе -
Законы Господа вовеки
Так толковали справедливость,
Чтоб не забыли человеки,
Кто им оказывает милость.
А потому Господь назначил,
Чтоб в муках женщины рожали,
А хлеб насущный не иначе,
Как тяжким потом добывали.
Но люди, зная прелесть жизни,
Решеньем Бога возмутились,
Не поняли Его капризы -
И в них сомненья зародились.
Ведь Бог, в отличье от природы,
Как и Себе, дал людям разум,
Познанье ж вызвало свободу -
И ощутил Он это сразу.
Чтоб люди не были опасны,
От «древа жизни» не вкусили
(тогда бы стали неподвластны,
Поскольку тоже б вечно жили),
Ему пришлось делить влиянье -
Устроить царства «дня» и «ночи»,
И в рай пускать при покаяньи,
А ад - так он для всех для прочих.
Весь опыт жизни человечьей,
Который лоди исстрадали,
Присвоил Он Себе навечно
И записал в Свои скрижали.
Все «десять заповедей» Бога
(их люди создали веками)
Признал Он правильной дорогой,
Но приказал: «Блюдите сами».
Судить же, кто чего достоин,
Конечно, Бог Себе оставил -
Ведь надо, чтоб Он был спокоен,
Иначе как бы миром правил?
Казнил и миловал по воле
И между раем или адом
Так выбирал Он душам долю,
Как Сам решал, а не как надо.
Жестокое распределенье
Родило ненависть и злобу -
И тут же начались сраженья
За души - в жизни и за гробом.
И вот теперь они схлестнулись,
Дерутся зверски, без пощады:
Одни - чтоб души в рай вернулись,
Другие трудятся для ада.
Дабы в бою сподручней было,
Часть нимбы, крылья поснимали
И так чертям намяли рыло,
Что пораженье те признали.
Победа! Бурные стихии,
Что пробуждали силы ада,
Иссякли. Ангелы лихие
С собой забрали всё, что надо -
Ведь в канцелярии небесной
Все нимбы, крылья на учёте,
А души, славя Бога песней,
В раю всегда были в почёте.
Бескрылых же, хоть победили,
За небреженье атрибутом
Бессмертья, льгот - всего лишили:
В бою их не было как будто.
Несправедливое решенье
Настолько их ошеломило,
Что племя ада без волненья
Их тут же намертво скрутило.
Чтоб отчитаться за работу,
Поволокли в свои пенаты,
Дабы хоть маленькую квоту
Урвать от чёртовой зарплаты.
Начальство очень огорчилось,
Что пораженье, Всё же надо
Бескрылых дать своим на милость,
Чтоб подкормить ступени ада.
Пока решали оргвопросы
И бухгалтерию сводили,
Пленённые очнулись вовсе
И что и как сообразили.
Всё: воля, мысль в кулак собрались
И стали взгляды их стальными.
Но черти и не догадались,
Что невозможно сладить с ними -
К геене огненной тащили
И в диком шабаше плясали,
На сковородки посадили,
В котлы кипящие бросали.
Но пленные суровым взглядом
В геене пламя погасили
И души, собранные адом,
От диких мук освободили.
И в преисподней тихо стало,
Лишь души грешников смеялись,
Что адских слуг так напугало,
Что они тут же разбежались.
Проснулись страхи и сомненья,
Глаза на лоб повылезали
И, задыхаясь от волненья,
Они к начальству побежали.
А нечестивый с диким взглядом,
Дымы и пламя извергая,
Взревел: «Для сохраненья ада
Их вышвырнуть к подножью рая!».
Когда на землю их вернули,
Оковы сами с них упали,
Всей грудью глубоко вздохнули,
Улыбки гордо засияли.
Спокойно и неторопливо
Пошли они в селенья к людям,
Чтоб снова сделать жизнь счастливой,
Чтоб пить свободу полной грудью.
Открыли людям путь на волю
И пламя знаний запылало,
Чтоб выбирать свободно долю -
И пелена с их глаз упала.
А кто прошел огонь и воду
И чёрта зубы, милость Бога,
Кто людям подарил свободу,
Ушел... в последнюю дорогу.
Каноны Бога соблюдая,
Спокойно, жёстко, бессердечно
Закрыли им ворота рая.
Их люди чтут и помнят вечно!