Как же было чудесно быть юной!
Неприлично красивой, холёной,
и без шапки ходить вдоль зимы -
чтоб густые распущенно вИлись
русы локоны! Праведник, вор -
все мужчины глупей становились,
если я обращала к ним взор!
И юнец, и доцент института,
и священник (простите, но факт) -
обнимая, дрожали, как будто
совершали теракт.
... И зачем только я повзрослела?
Ах, лукавлю! - старела, седела,
перестала смотреть в зеркала...
Жизнь мне строго учительским мелом,
белым мелом - виски обвела.