Там, где две дорожки разбежались врозь,
будто обреченный дуб навеки врос,
И, облокотившись лапой на сарай,
надломил бедняге невезучий край.
Вот под этим дубом и переплелось.
И, как те дорожки, вскоре растеклось.
Ты забрала влево, я наискосок.
В памяти остался тонкий поясок…
Здесь, порой без дела, грустный шалопай
долгими часами подпирал сарай.
От обидной скуки и назло чертям
взором неспокойным шаря по щелям.
Истомило душу, вновь сюда забрёл;
Вспомнилась утеря. Как сгорал, как цвёл.
И во всю продрогший, приминая снег,
Колочусь у дуба будто в полусне.
Не прошло и года… Надо ж, привелось
матеря погоду, выдрать ржавый гвоздь,
А потом, сжигая ночь на январе,
Под луной безмолвной думать о тебе…
И морозя руки, и занозя в кровь
Пальцы и ладони, выскоблить «ЛЮБОВЬ»,
Чтобы самой лучшей передал сарай,
Как однажды сердце ранил шалопай.