Однажды, помнится, в Ростове,
в свою девятую весну,
когда вся жизнь взахлёб и внове,
училась плавать я в Дону.
На Дон, построившись по росту,
с учительницей мы пошли.
По Ворошиловскому мосту
на левый берег перешли.
Мы песню пели по привычке,
чтобы шагалось в ногу с ней,
о том, как Витя Черевичкин
в высь отпускает голубей.
И под ноги нам дар свой страшный
речная, чистая тогда,-
гранаты ржавую рубашку
на берег вынесла вода.
На глубину сигая с вышки,
вопя, гоняясь за мячом,
бесились дерзкие мальчишки,
и всё им было нипочём.
А, между тем, в донских затонах,
в течениях у бережка
всегда тонули, да и тонут:
суров Дон, хоть и Батюшка...
Барахтаясь меж берегами
в воде зелёного стекла,
лупя руками и ногами,
я вдруг, о, чудо, поплыла!