Любому овощу приказано: – Раздеться! В том смысле, что снимают кожуру.
Иного не придумано, ведь, средства, чтоб есть в обед, на ужин, поутру…
Лишь выходец один из огорода имеет чин и собственную стать,
По праву вышла из народа мода – его как адмирала величать.
В мундире он! Не в кожуре обычной. Картофель – наш всесильный господин!
Недаром хлебушком зовут вторым привычно и не жалеют на мешки холстин.
Вот и Ерёма в огороде соток не пожалеет, клубни чтоб росли,
Хотя и критику из недовольных глоток не раз ему за то поднесли.
Сосед Фома – один из этой своры. И год назад пенял ему, как сноб:
– Картошки этой в магазине – горы! Купил, сколь нужно и не морщи лоб…
Не стал Ерёма слушать задаваку, как прежде огород прилежно взрыл.
И лунки вырыл штыковой лопатой. И в каждую – картошку уложил.
Потом полол, окучивал и даже – боролся с колорадским он жуком.
А также осенью ночами был на страже, чтоб не пожаловал чужак с пустым мешком.
А уж таких вдруг развелось, как мошки, когда «сыграли санкции фокстрот»:
Нет в магазине импортной картошки. Жарь ту, что подарил свой огород.
Фома всё лето прошлое смеялся, когда сосед мозоли набивал,
Зато к зиме без бульбы он остался, чего ни разу в прошлом не знавал.
Не дал тогда пропасть ему Ерёма: всю зиму с корнеплодом выручал,
Чтоб у соседа вкусно пахло дома, когда в обед картошку уминал.
И вот опять сезон не за горами. Пора посадочный прогреть весь «матерьял»,
Да разложить по лункам вверх ростками, чтобы в Америку как лох не прорастал.
Калитка скрипнула, Фома во двор заходит. Под семена мешок пустой при нём:
– Пусть Запад с санкциями вечно колобродит, с картошкой никогда не пропадём!