«Тогда один из двенадцати, называемый Иуда Искариот, пошел к
первосвященникам и сказал: что вы дадите мне, и я вам предам Его?
Они предложили ему тридцать сребреников; и с того времени он
искал удобного случая предать Его.» (Евангелие от Матфея, 26:14-16)
«Тогда Иуда, предавший Его, увидев, что Он осужден, и, раскаявшись,
возвратил тридцать сребреников первосвященникам и старейшинам,
говоря: согрешил я, предав кровь невинную. Они же сказали ему: что
нам до того? смотри сам. И, бросив сребреники в храме, он вышел,
пошел и удавился.» (Евангелие от Матфея, 27:3-5)
«Вниманья не привлечь…»
По сторонам смотрел он.
К священникам, во храм,
за деньгами идёт.
Взяв серебро, ушёл.
Но мысль одна заела:
«А тёпленьких монет
могли бы дать пятьсот!»
Слегка продешевил.
Жалеет втихомолку.
На белых простынях
дурные видит сны…
«Таблетку под язык?
В таблетках мало толку.
Мне заплатить ещё
священники должны!»
А днём всё – как всегда:
Иуда был с Иисусом!
Хороший ученик…
Скромняга и молчун.
Он смаковал в уме:
«Учителя – и в узы!»
Иуда – лицемер.
Иуда – вор и лгун.
*
Он случая искал,
удобного момента…
Иуде повезло:
удобный случай есть!
За Иисусом в сад
Иуда – незаметно?
Гнала его вперёд
предательская спесь.
А злой народ шумел…
В руках – мечи и колья.
Иисус не убежал.
Иуда – очень смел!
Иуда – предаёт.
Решился на такое.
«Хороший» ученик
ничуть не покраснел…
А мог тогда Иисус
Иуду уничтожить?
Не захотел, но мог:
в огне палящем сжечь
Иль в порошок стереть,
иль наказать построже!
Но говорит не так
Евангельская речь.
«Друг, для чего пришёл?» –
Назвал Иуду другом…
И принял поцелуй
от нечестивых уст.
И не отёр щеку.
И началось, по кругу…
И это – Божий Сын!
И это – Иисус.
Закон бессилен стал.
Чьё время наступило?
Бразды правленья чьи?
Тьмы власть – со всех сторон!
Распоясалась тьма:
Иисуса окружила…
Иисус – как жертва. Сам.
Под Божьей волей Он.
Без всякого стыда
ударят и смеются…
Бич римский и плевки,
и ненависть, и месть,
Глумленье и позор –
завязанные в узел!
И вылит Божий гнев
на Иисуса. Весь.
*
Иуда, тот – домой:
и без него закончат!
Не до еды пока,
и ужин остывал…
Не болен человек,
а выглядит – не очень.
Всего за горсть монет
Кого он продавал?
Иуда помрачнел.
Откашлялся: ком в горле.
«Наверное, сейчас
Иисус освобождён!
Он бесов изгонял
и воскрешал Он мёртвых,
Он по воде ходил…»
В груди Иуды – стон…
Иисуса пожалел?
Священство «против» будет.
Зачитан приговор,
Иуда опоздал.
И стоит ли теперь
надеяться на чудо?
Иуду в Божий храм
никто и не позвал…
Но даже если он
избавится от денег –
Иисуса не вернёт.
И совесть нечиста…
Отмоешь ли её?
И под глазами – тени…
А в храме Бог живёт!
А в храме – красота…
От храмовых людей
не сыпались ответы…
Не стали объяснять
Иуде ничего,
И на пол он бросал
монету за монетой...
Священники ворчат:
«А что нам до того?»
Случилось до креста:
Иисус ещё не распят.
Но не отменят казнь.
Иуда это знал.
Раскаялся… А бес
шепнул Иуде: «Разве?»
И ласково почти
в петлю его загнал.
*
Иуды больше нет:
погиб он, безвозвратно.
О нём и до сих пор –
недобрая молва.
И приводить в пример
Иуду неприятно.
Стараюсь подыскать
приличные слова…
Да, заклеймить легко:
«Иуде так и надо!»
Но свой изменим взгляд:
«Несчастный человек…
Не сможет никогда
он выбраться из ада,
И – никаких надежд:
тьма забрала навек».
*
А мы – не предаём?
Случайно ли, нарочно ли?
Сердца (твоё, моё) –
взаправду непорочные?
Когда, тайком иль въявь,
мы ко греху прилеплены,
То предадим Христа
и без монет серебряных…
Предательства лицо,
оно – неодинаково!
Вздыхаешь? Как и я…
И почему, скажи,
у нас глаза заплаканы?
декабрь, 2017