Волшебный мир: пруды, деревья…
Тропинки, мостики, холмы…
Как будто в чуде наважденья
В Царском Селе гуляли мы
В тени дворца, его громады…
Чудесный спрятался Лицей
Библиотечной анфиладой
К дворцу спешит он поскорей
И моей комнаты оконце
К дворца приковано стене,
Похитившей простор и солнце,
Лишь слабый свет оставив мне…
Темнеет где-то парк могучий
И даль небес над ним светла
А здесь, в каморке, темень – тучей
И бледен свет струит стекла
И не нашед отохновенья
Здесь замурованный в стене,
Внутри ищу я вдохновенья
И вижу образы в стекле
Они вошли ко мне без стука
Они наполнили мой мир
И растворилась моя мука
Волшебный началсЯ здесь пир
И разгоняя темень-тучи
Идут чредой богатыри
С усмешкой - чародей могучий
В своем величии - цари
Ко мне идет мой кот за лаской
Как бесконечно дорог он
И теплой, доброй, старой сказкой
Я словно в детстве окружен
И легкость образов воздушных
Меня в полет свой позвала
Тюрьма же стен вокруг бездушных
Смешно… разрушилась дотла
Не удержать ведь духа стенам
Замкам его не удержать
Ведь дух горит огнем нетленным
И будет вечно Он сиять
Комментарий: в Лицее в Царском Селе под Петербургом маленький Александр Пушкин был поселен в самую крохотную и темную комнатку и всех, находившихся на этаже, где проживали лицеисты. И если у кого-то из них, родовитых князей, окна выходили в прекрасный парк, то у Александра окно выходило прямо в стену дворца рядом с библиотечной анфиладой, которая еще больше затеняла комнату, не пуская в нее солнечный свет.
Александр же привык совсем к другому - к просторам небес над разливом рек, к живописным пространствам, видным с пригорка, на котором стоял его уютный домик в Михайловском, привык к тугому ветру, наполняющему грудь, привык к доброте и ласке няни Арины Родионовны и домашнего теплого, пушистого кота... Всего этого он был лишен здесь, в Лицее, с его суровым распорядком...
Как переживала все это душа юного Александра? Как он начинал творить не благодаря, а вопреки всему? Это хотелось прочувствовать, об этом написать...