Физик вошёл в класс туча-тучей. Собственно, от него редко можно было дождаться настроения, которое стоило расценивать как доброжелательное. Что было причиной, а что следствием: преподавательская деятельность с учениками, труднодоступный в понимании предмет ставившими "ни в грош", либо нелюбовь к детям, которые с каждым годом становились всё большими дегенератами в области точных наук, но расценивающие поведение какого-то физика-неудачника, как срывание на них зла за тупое стояние у доски. Тем не менее, за всю педагогическую деятельность Романа Марковича только единицы проникались к "школьной крысе" неподдельным уважением.
Крыса между тем, молча заняв место за высокой пластиком отделенной стенкой классной кафедры, сосредоточенно смотрела на противоположную стену аудитории, где чуть кособоко висели портреты теоретиков фундаментальных законов природы.
- Спектральный анализ, - неожиданно для занимавшихся своими мелкими делишками учеников произнес Ромарк.
- И что? - вопрос повис под лампочками, имитирующими дневной свет.
- И то, - заметил на это физик, - мы видим только узкую полоску света - остальной мир нам не доступен. Он как и тысячи лет назад пребывает для нас во мраке. Разработчики Вселенной отделили тьму от света. И дали нам узреть только крошечную часть мира. Остальное пребывает за гранью нашего восприятия. Свет - они назвали Богом. А тьму - соответственно безбожием. И если с богом за эти столетия как-то разобрались, то все что расположено слева и справа от главного остается достоянием немногих.
- Ромарк жжёт как обычно, - заметили с Камчатки.
Ромарк - было сокращенным вариантом сложного выражения Роман Маркович.
- Да жжёт, - подтвердил неожиданно воодушевившийся физик.- И некоторых жжёт так, что уже их задницы не могут утерпеть всеобщего подогрева.
Прокатился смешок. Ибо эти подогреваемые невидимой тьмой задницы показались детям существами забавными.
- Что лежит слева от видимого спектра? - поинтересовался словно забывший теорию учитель.
- Ультра-фиолет, - после минутного замешательства произнес кто-то из ребят.
Словно удивленный таким положением вещей Ромарк нажал на кнопку и на белоснежном экране возник электромагнитный спектр.
- Где у нас лево?
- Там где неправо... - отозвалась галерка.
- Однозначно, - подтвердил, слегка кивнув, физик и занял позицию между диапроектором и экраном, так что часть спектра оказалась скрытой за черной тенью, возникшей на белом с разноцветными полосками фоне.
- Что теперь у меня слева? - поинтересовался словно бы теневой фантом у присутствующих.
Класс загалдел:
- Инфракрасное излучение. Микроволны. Радиоволны.
Тень одобрительно кивнула:
- Звук, - и подняв руку в салюте, - А справа?
- Гаммаизлучение. Рентен. Ультрафиолет. Радиация.
Физик согласно кивнул. Между светом и звуком кивнула тень.
- Там, где кончается Бог, который, говорят, есть свет, возникает Он. И не говорите мне, что мы безбожники. Мы верные его ученики. Того, кто слева и справа от вас, как бы вы не вели отсчет - справа налево, или слева на право. Может быть Бог - есть тьма?
Ромарк вышел из спектра:
- Кто может знать кто из нас более прав?
Класс молчал. Физика была столь же недоступным предметом как и полчаса назад.
© Copyright:
Свидетельство о публикации №213100201151