"Придет ли час моей свободы?
Пора, пора! — взываю к ней;
Брожу над морем, жду погоды,
Маню ветрила кораблей.
Под ризой бурь, с волнами споря,
По вольному распутью моря
Когда ж начну я вольный бег?
Пора покинуть скучный брег
Мне неприязненной стихии,
И средь полуденных эыбей,
Под небом Африки моей,
Вздыхать о сумрачной России,
Где я страдал, где я любил,
Где сердце я похоронил..."
А.С.Пушкин, Евгений Онегин.
В преданьи Пушкин посетил
И Ревель древний по делам..
Где прежде комендантом был
Арап царя Петра Абрам.
О родословной он мечтал,
Архив прочесть весьма желал
Об эфиопе – прадеде
У князя турком краденном.
Тогда, в жестокие годины,
Продать рабов иль апельсины
Было пиратским верным промыслом
И вовсе не зазорным домыслом.
Невольник – мальчик продан был,
С царём Петром подарком жил.
Экскурсоводы в Таллинне
Нередко версию гласят:
"Та весть не зазеркальная".
На чашку кофе пригласят…
Рассказ ведут на грани такта,
Показывают артефакты:
Со зданья русского посольства
Глядит чрез линзочки старик:
Седой, и форменный парик
С лорнетом,- любопытный лик.
В блаженном удовольствии
От лицезренья женских фиг.
Намёки каждый понимает
Но все за правду принимают.
Догляда символ и досмотра
Имперской силы верный знак,
Или чудак, посол — ли гордый,
Но доверял всему простак...
Когда-то ревельский историк,
Архивы предков разбирал-
Среди счетов , записок Йорик
Наткнулся и расшифровал…
Стихи, записки-ли оставил
На память нам поэт России?
Науке ребус тут оставил.
Взялись решать его благие.
Признали вензель, спорят сами,
Друг другу фигу шлют в кармане…
«…Постыло жить в Руси с талантом»,
И правят бездари там бал..
Поэт мечтал стать эмигрантом,
Французский он как русский знал.
В тех письма , где мечтой делился,
Свой план отплыть твердил упрямо:
И с Вяземским договорился
Бежать из Ревеля хоть дамой.
Хоть боной притвориться мог,
Хоть с чёртом, лишь бы он помог
Скорей в Европе оказаться.
С Михайловского он удрал.
Верхом согласен был он мчаться,
Друзьям достойным доверял.
Он Чрез Тригорское под Псковом
На Дерпт (счас -Тарту) поскакал,
Поля ржаные, бор сосновый
Его побег там прикрывал.
Секреты свято он берёг
И честь друзей предать не мог.
Собрали денег понемногу,
Чтоб оплатить ему дорогу.
У Дельвига ли был и Вульфа?
Нет тех стихов, сжёг их поэт.
Чтоб не смогли винить огульно
Друзей, соседа скрыл обет.
Быть может он в поэме сжёг
Главу,- про это,- не сберёг.
Объединяла их одна
Знакомая, и вдохновляла,
В соседях Пушкину являлась
Чудным мгновением она.
Согласно старины преданьям
С Тригорска родом была Анна.
В разводе с мужем и в блужданьях
Онегин стал её романом:
Подарок Пушкина в Тригорске
Читала Анна вновь и вновь,
И воплощала по – актёрски
Урок обмана и любовь.
Недаром Пушкин сомневался
Дарить стихи, но всё же сдался.
В побеге в Ревель не судьба
Была им встретиться , хоть в нём
Надежда всё-ж была вольна,
Как и сомнение во всём.
Влюблён он был в неё когда-то,
Надежды к ней всегда питал.
Про свадьбу Дельвига узнал,
Поздравить в Дерпте жаждал свято.
Как видим, поводов, эмоций
У Пушкина было полно,
Вторая ссылка, заодно
Было за что ему бороться.
К свободе вырваться желанной
Ему то было Божьей манной.
Он в Ревель быстро прискакал,
Но Окаёмов опоздал,
На судно с ними не попал,
Под Нарвой ось сдала, и встал
Обоз, на встречу опоздал.
Поэт пакет с деньгами взял,
Что Вяземский ему отдал,
В расписке вензель рисовал,
Поставил свой инициал,
Купил коней и ускакал.
Души сомнения развеял,
Чужбина лечит, стал умнее.
Хотя в душе был суеверен
Дух Фауста к себе примерил…
И не поддался сатане.
Он русский дух не разменял
На жизнь заморскую в вине.
Своим друзьям не изменял
На вечны маяния странствий.
Не по душе их лютеранство,
Иль католическое панство,
Дороже было христианство.
Он полковой наведал храм,
О свадьбе прадеда узнал.
Творениям его, — стенам
Поклон принёс, и берегам,
Страдальцам войн былых, набегов
Воинственных датчан и шведов.
Что за струна была задета,
Что так смутило ум поэта?
Чужая речь иль нравы света?
Когда он женщиной одетый,
Как грешница покорная,
Сидел на стуле у столба
С ошейником, —позорного,
Судьбу ругал: «Вот завела!..»
Туда приковывали шлюх,
Всем жителям для показух.
Его, потомка Ганнибала,
Совсем в том Ревеле не знали,
По сути нет родной души.
Не рад он звону ратуши.
Вблизи Черноголовых дом,
Девиц возил любой барон.
На танцы, можно их приметить,
Там познакомиться, приветить,
Жениться, вовсе не тужить.
Хотя и было то возможно,
Он в Ревеле был осторожным.
И если- б думал он там жить,
Другим бы стал, и побогаче,
И не на русском сочинял.
Французские стихи, заметьте,
Украсили — бы пьедестал…
Поэта русского мы вряд ли
Читали – б, слог его иссяк бы.
Другим с чужбины он вернулся,
И заблужденья осознал.
Судьбу свою перевернул,
Наталью выбрал , мужем стал,
И, наконец, остепенился,
В отца семейства превратился,
Пока не перебрались в Питер,
Не закрутились по визитам.
Душе его ещё столкнуться
Не раз с обманом суждено.
Чувствительный к намёкам, слухам,
Раним был он, но крепок духом.
И всё-ж гордыня подвела
В тупик интрига завела.
Родня жены стремилась к Свету,
Наталья стала нарасхват,
И с нею царь плясать был рад.
Чтоб Пушкин был авторитетен,
С женою на балах бывал,
Поэт вдруг камер — юнкер стал.
Советником по сути был,
И в Академии творил.
Но близость ко двору и игры,
Балов и раутов чреда
Приблизили развязку,- сыгран
Его сценарий, и беда
Пришла с Дантесом роковая-
Дуэль,- и участь гробовая.