Каюсь, любила многих:
особо - сирот глазища,
и по краям дороги
не обходила нищих.
Что там, дворцы-палаты
и кошельки тугие,
Ведь у купцов богатых
и образа другие.
Губ не разжать свинцовых,
взоры - как грехопаденье,
даже в глазах Христовых -
сытость и снисхожденье.
Каюсь, была короста
на их сердцах как панцирь,
и согревать непросто
холодом скрюченных пальцев.
Пей, равнодушие, пей,
страсть к дорогой кривизне!
Знаю, почем елей
приговоренных к жизни.
1990г.