...когда Она плыла через пространство,
с улыбкою взирая на меня,
хотелось быть уверенным и страстным,
и в жизни что-то к лучшему менять,
хотелось быть сильней, нежней и выше,
писать стихи и сбросить лишний вес...
И не хотелось становиться лишним
в Её путях, судьбе и голове.
Когда Её глаза сияли счастьем
и голоса струился ручеёк,
настойчиво и безмятежно платье
показывало тонкое плечо -
вся низменность торгующего мира
отодвигалась на десятый план...
И скромная хрущёвская квартира
была полна уюта и тепла.
И полумрак стекал по силуэту,
подчёркивая плавность полусфер,
и в недостатке солнечного света
был виден лишь Её волшебный свет,
и ночь плыла, и утро было ранним,
и короток был сон и долог век...
И был никто тогда ещё не ранен,
и на вопросы был готов ответ.
Штрих за штрихом ложился на картину,
аккорд к аккорду, зёрнышко к зерну,
но было нужно - не наполовину,
но было нужно - жизнь перевернуть,
а это посложнее, чем букеты
и прочий донжуанский антураж...
И вот в руинах счастья бродит ветер,
пиная пепел прежнего костра.
Её пути бегут теперь иначе,
чем представляли мы в тот краткий миг,
Она по мне - давно уже не плачет,
мне без Неё - свет чёрен и не мил,
Она другого делает счастливым,
поскольку по-другому не смогла...
И я встаю, чтобы сходить за пивом -
такие, брат, обычные дела...