"Я в весеннем лесу пил берёзовый сок…"
Я на Пристани Графской орехи жевал
Умирая в объятиях змея не раз.
Я глагольные рифмы вплетал в кружева,
А Питон что-то плёл про заточку пера…
Надоело – покинул занудный причал.
Дрейфовал в океане, спустив паруса,
Бригантину мою лёгкий бриз укачал
И я вышел на берег – болтаться устав.
Новый остров хвалил кружевные стихи,
(А Питон говорил что-то там про маразм).
Здесь не водится змей, ураганов лихих,
Только сладкий туман из штампованных фраз.
Отчего беспокойно на сердце моём?
Жирной мухой на сладкое липнет тоска.
Просыпайся, народ! Может, песню споём?
Неужели я это по жизни искал?
Приедается всё. Надоевший покой
Отвратителен стал, даже лживый ручей.
А медовые речи липучей рекой,
Стали хуже отравы, и правды горчей.
Мне бы парус поднять, да с начала начать,
Чтобы ветер ревел, чтобы шторм бушевал.
Только вряд ли узнает забытый причал
Графомана, который любил кружева…
…
Я на Пристани Графской орехи жую,
Распустив кружева в здоровенный клубок,
Лучше слушать Питона, чем верить жулью,
А перо заточу, чтоб придраться не смог.