Летом эффект «пробудившейся души», как продолжение поэтического и философского озарения, нас посещает мимоходом, на бегу. Летнее солнце ускоряет процессы, усиливает страхи и сомнения. Лето ускользает от нас вместе с раскаленными полуденными товарняками, залитыми истеричными дождями загородными автобусами, бесконечными ожиданиями на жарких перегонах и полустанках. Лето удаляется вместе с отступающими повстанцами, проигрывающими битву за территории, растворяется в небе вместе с серебристобрюхими самолетами разных коалиций, летящими, гудящими, бомбящими. Кажется, что в какой-то момент все эти процессы пересекутся в некой загадочной точке, и будет найден один большой ответ на все большие вопросы.
Те, кто спешат, соревнуясь с температурой и облаками, и не успевают, те, кто прячутся в бунинское лето, не в состоянии перешагнуть паралич счастья и пишут всякое жалкое, напоминающее что-то еще, что в свою очередь напоминает еще что-то еще, что в свою очередь напоминает затаившееся Главное, которое мы никогда не узнаем. Поэтическая кульминация лета тоже вещь редкая. Откладываю «перо» и долго смотрю в окно. В ночь 22 июня. В самую короткую ночь. Думаю, в этот момент я похож на актера из черно-белого кино, который играет роль начинающего новую жизнь. Вдыхаю ночь с ее свистками, гудками, охами, шепотами, тормозами, чувствую хрустящие на зубах первые волны света, надеясь, что этот сэндвич придаст мне сил и энергии.
В таком немного потерянном, но радостном состоянии по просьбе Ильдара Харисова читаю стихи июньского тура, некоторые из них сразу же поступают в июньский шорт-лист:
ЕГОР ЛЕМЕК «к В»
http://www.stihi.ru/2018/05/07/4772 квота Берты Лучевой за редактирование отборочного тура
я черно-белый фильм смотрел
в полупустом кинотеатре
поскрипывал кожзам
уснувших кресел
затхлый сумрак надо мною нависал
как шаль над школьной партой
учительница первая моя
какие фильмы крутят там
где в безвоздушной нежности
ощупываешь титры брайля
с улыбкой узнаешь
оставшихся в живых
после любви в трех актах и
после войны документальной
всю правду их и ложь
но как всегда на двадцать пятом
с половиной кадре
врубают операционный свет
иглу калечит патефон
и видишь: сыплется с небес кинотеатра
сирени сладостный попкорн
Весеннее стихотворение. Тонко дистанцированы и упакованы в рифмы главные персонажи и их время. Сомнительный в чистом виде «попкорн сирени» здесь обретает логику и оправдание. Прекрасные «титры брайля» создают печальный рельеф черно-белого изображения. Мне кажется, художнику Юрию Альберту понравился бы этот очень удачный образ.
ЕВДОКИМ СУХОРУКОВ «Любовь в стиле ретро»
http://www.stihi.ru/2014/09/09/2174 номинатор Феликс Гойхман
Сладкие звуки оборванной речи.
Вздохи и слезы. Вам кошка намыла
На променаде случайные встречи!
Все это было. Ах, все это было.
Бремя страданий пришлось Вам по вкусу.
Вы уходили и вновь возвращались.
Вы уезжали то в Крым, то в Тарусу.
Вас утешали, и Вы обижались.
Неисполнимо желанье любое,
Если оно произносится всуе.
Вам так хотелось носить голубое,
Черное смотрится плохо в июле.
Сладкие звуки оборванной речи.
Вы полагали – он быстро забудет.
Кто же мог думать, что сон будет вечным.
Все это было. И все это будет.
Ретро-стилизация Евдокима Сухорукова мне понравилась простотой и какой-то особенной чистотой стиля. В одном месте я прочитал не совсем так, как у автора – Вас утешали, и вы утешались… Евдоким смог соблюсти форму во всех четырех строфах. Все неплохо: и про Крым-Тарусу, и про голубое-черное, и про вечный сон. Чувствуется, конечно, немного искусственная утрамбовка рифмы в некоторых местах, но в целом цельное и, что приятно, короткое поэтическое заявление.
ДАНА КУРСКАЯ «Ведьма»
http://www.stihi.ru/2018/05/31/9244 номинатор Юрий Семецкий
Когда в ночи произошел скандал,
Он завопил, стуча об стол ладонью:
«Я снова что-то там не оправдал?
Я снова что-то там не верно понял?»
Он кулаком об стенку молотил
И голосил цветаевски надсадно:
«Среди миров в мерцании светил
Я повторяю „Что опять не ладно?“
Чем снова я не угодил тебе?
За грех какой скривились эти губы?»
Соседи нам стучали по трубе,
И ветер вторил воем в эти трубы.
«Я никого настолько никогда!
Я даже о таком не мог помыслить!
И если ты уйдешь, то я тогда...
ну то есть — всё! Ну то есть — в этом смысле!
Ты подчинила всюду где могла,
Я хоть в огонь — одним твоим движеньем!»
Он так орал — дрожали зеркала,
и в них мое дрожало отражение.
«Ну хочешь, я ту люстру разобью?
Ну хочешь, разорву вон ту клеенку?
Чего еще ты хочешь, мать твою???»
И я призналась, что хочу ребенка.
Столь знакомая семейная ссора. Такая гулкая, на всю летнюю ночь. Знакомые персонажи. Подобные диалоги на повышенных тонах иногда доносятся до нас через стены или через другие естественные и неестественные преграды. Нечего сказать. Хорошо написано. Летнее и с надеждой на будущее.
ЖИЛЬ ДЕ БРЮН «колечко»
http://www.stihi.ru/2017/05/31/7417 (квота Юлии Елиной) отборочный тур для резидентов
Всё забудет, за письма дурацкие извинит
(запечатал в конверт и последнее отослал ей).
Золотое колечко подпрыгивает, звенит
в переулочках угличей, рыбинсков, ярославлей.
Размывая ненастье, к которому так привык,
из родства на раз-два утекает вся кровь-водица.
Кто юнцом захлебнулся в холодной любви Невы,
тот едва ли ревнивице Волге в мужья годится.
Где-то вдовы-вороны клюют городскую тьму,
закатилось колечко под чей-то чужой порожек.
Сердце бьётся ровнее, и снова верно уму.
Память дорого стоит. Забвенье - стократ дороже.
На мой взгляд, лучшее в лонг-листе. Жиль Де Брюн написал прекрасное грустное стихотворение. Его колечко-колечко-кольцо летит в конверте в знакомое и оттого еще более трагическое никуда. Здесь присутствует ясное чувство, тонкая география, элегантная геометрия. Просто минута пятнадцать секунд удовольствия. Спасибо!
ЕЛЕНА ТЮТИНА «Хрущёвский двор»
http://www.stihi.ru/2018/02/23/4271 отборочный тур
Хрущёвки. Август.
Зреет облако, грозится ливнем за версту.
Луна, как пуговка из войлока, пришита к звёздному холсту.
До одуренья пахнет сливами и дымом сонного костра.
Скрипят качели сиротливые в тени заросшего двора.
Подростки пыль сметают с лавочек, окурки прячут в бересклет.
На проводке танцует лампочка, треща, разбрызгивает свет.
А рядом дед, хлебнув анисовки, остекленело смотрит вдаль,
как будто важное и близкое в погасших окнах увидал.
Крадется счастье предосеннее. Горчит покой, как старый мёд.
Двор на меня глядит рассеянно, вздыхает, и
не узнаёт.
Это «предосеннее» стихотворение очень гармонично завершает цикл из пяти стихов, которые я с большим удовольствием прочитал в эту самую короткую ночь лета 2018 года. Помню эти костры, пустыри вокруг пятиэтажек, первый большой хрущевский прорыв из коммуналок к личному пространству, оттепель, поэты-художники, кукурузный проект, счастливые советские семьи, футбольное поле, детские площадки, скамейки с бабушками и алкоголиками перед подъездами, первые признаки нормальной человеческой жизни. «Хрущевки» живые и мертвые всегда будут олицетворять собой две эпохи, нищету и освобождение. В этом их величие и трагизм. В стихотворении Елены Тютиной присутствует это особое настроение и смысл.