Горсть таблеток,
стакан,
и засохшая роза;
День в палате моей равен тысяче лет.
Вспоминать надо жизнь нам по маленьким дозам,
Чтобы зарубцевался кровавый от памяти след.
В коридоре в халатах – душевнобольные,
Им показан покой,
но болезнь гнёт своё.
Все как есть Достоевские и Полевые,
Что кому бескорыстно господь подаёт.
В дальний ящик запрятать любовь и гордыню,
Два греха, без которых спокойно не жить.
Я такой, как и все,
И в смятеньи доныне,
Из Грааля уже мне вина не испить.
А вчера тихой ночью зашёл ко мне Мастер
И сказал, что не надо писать мне стихи.
А еще он сказал, что писать их опасно
И не важно при этом,
удачны они иль плохи.
Взгляд судьбы слишком тяжек,
Не всем по карману.
И глаза у неё как у ведьмы, черны.
Испытал бы её в сотый раз,
Но – не стану.
Пожалею её,
Пусть живет до весны…
А в палатах всем розданы новые роли,
И меж буйными слышен унылый бедлам.
Почернели бы тучи над городом, что ли –
Мне от белого трудно не спать по ночам.