(размышления о Бессмертном полку)
Кошму делают так: сперва шерсть треплют, чтобы вытряхнуть крупный сор и разобрать в ней (если есть) колтуны и всякие свалянные места. Потом ее чешут, чтобы освободить от остатков сухого сора, пыли и грязи. После — очень осторожно стирают, чтобы обезжирить.
Потом высушенная, заново растрепанная и вычесанная шерсть раскладывается как можно более ровным слоем на чистое плотное полотно и скатывается в рулон. Для того, чтобы убрать остатки жира и разлохматить сами волоски шерсти — взъерошить микроворсинки на каждом шерстяном волоске — обрабатывают слабой кислотой и продолжают этот увлажненный рулон мять и катать до тех пор, пока слой шерсти, завернутый в плотное полотно не станет сам свалявшимся и плотным.
Все это делается осторожно — чтобы сперва в еще неплотно свалянном полуфабрикате кошмы проявились тонкие места, в которые следует расчетливо добавляться шерсть, чтобы кошма была ровной. Проверять ровность и одинаковость толщины кошмы (или фетра) следует после каждой прокатки.
Для особо тонкой и нежной выделки фетра — свалянное полотно обрабатывают едкими растворами, иногда очень ядовитыми — ртутными. Шляпники, которые делали фетровые шляпы по этой средневековой технологии иногда сходили с ума от отравления реактивами. В Англии даже сравнение такое было: «дурной, как шляпник». И сумасшедший шляпник, может быть, потому и стал одним из героев повести Льюиса Кэррола об Алисе — там ведь, в этой повести — все набекрень. И мозги Шляпника — тоже.
Многонациональный народ Большой России (и Империи, и Союза) — целые века мяли, трепали, чесали и стирали — жернова истории прокатывали его войнами, голодоморами и перестройками, а также индустриализациями и коллективизациями.
Как один из результатов — в день семидесятилетия Победы — прокатился по городам и весям СНГ — громадный поток этого сплоченного многонационального народа Бессмертный Полк. В нем каждый «волосок» - наособицу и по-особому «взъерошен», но именно из-за этой своей взъерошенности сцеплен с другими.
Войлок? Ну да. Железный войлок! Людская броня, мощь единства. Причем - единства и в пространстве, и во времени, ведь люди прошли не просто так, а с портретами предков-фронтовиков. "Нас попытались разделить, но - вот же, наши предки в одном строю. Значит и мы будем в нем. Не теперь, так в будущем."
Увидев этот стальной войлок — впали в истерику либералы всех стран и всех мастей. У них такой сплоченности быть не может. Их не трепали и не расчесывали ураганы общественных потрясений, не стирали до громадных дыр мировые войны, их не прокатывали жернова истории. Их не оплавлял огонь трех революций, не травила смертельной кислотой перестройка.
Жидкие они. И от жира не отстираны... А евразийское Сердце Мира — Хартленд — одето в это стальное полотно, и либералам неуютно от такого соседства.