В память о приамурском
золотостарателе татарине
Шафиле Гайфуллине (Бориске)
Полярный день клонился к ночи.
На скалы падал свет, как снег.
Живой скелет, от боли корчась,
Полз вверх по каменной стене.
Он полз вперед через завалы,
Гонимый мыслью одной…
Скелету, видно, было мало
Куска находки золотой.
Ему сейчас не до Уфы,
Не до Москвы, не до Казани.
Весь мир теперь в его сознании –
Золотоносные шурфы.
Надежда грела. А вчера
Он вновь последними зубами,
Как антропоидный червяк,
Ртом рыл свой шурф на Маймакане.
Как долго был он на лотках
Непостижимо.Жадно! Ломко
Вдруг захрустело на зубах.
Вкус золотого самородка?
О, радость тех лихих мгновений
Среди страданий и утех!
Металл сулил большие деньги
Ему,
Прижизненный Успех.
Скелет клич радости исторгнул:
–Вот это фарт!
Так было.
Факт!
Он золотые самородки
Глотал с слезами из шурфа.
Давился.
Больно?
Больно было.
Не оставлять же тем,
Кто лох.
Вдруг поперхнулся…
Охнул.
Ухнул
На золотой в крови песок.
•
Над истлевающим скелетом
Стою.
Смотрю.
Мне?
Нет, не жаль,
Что самородок желтый этот
Тогда в груди его застрял.
Такое золото - недуг?
Который день он здесь?
Не знаю.
А облака над ним плывут,
Мне наши дни напоминая.