бог вина танцевал на всех ее могилах,
он таращился в небо, фейрверки спускал с рукавов.
у таких, как у нас, нет ни дома, ни сладкого плена, -
бог вина говорит, что это не признак оков.
я взирал на него, будто падалью вырос и жил он,
будто ближе окурков не станет ему целый свет.
а огню в ее сердце присущ был его алый цвет,
алый цвет виноградника, что меня захватил.
этот мир все храбрился, отвагой своею божился,
что его нет вины в том, что я выбрал путь дураков.
бог вина подсаживался, клянчил и голосил все,
и голос его, будто громом несся, что в шторм.
и я тоже там был, когда он запевал и смеялся,
когда снова и вновь подливал мне тончайший букет.
посмотри же теперь, я помню как ты танцевала,
а сейчас он танцует. почему ты смирено лежишь?
и не злишься.
не знаю, смеяться? смеяться. меня поражает,
как от смеха того истончается смертная грудь.
подымись и восстань, подымись и восстань, дорогая.
бог вина все гарцует, -
ему ли признать нашу грусть?