Излюбленное место нашей компании – укромный уголок в сквере за оперным театром. Здесь, начиная с первого курса, мы отмечаем окончание летней сессии. Выпить немного хорошего вина, попеть песни Окуджавы, Визбора, Высоцкого – совсем неплохо, и это стало своего рода традицией. Вот и теперь, звенит телефон и Сашка – наш заводила и тамада озвучивает мне приглашение:
- Сева, через полчаса будь на нашем месте, ты и гитара. Вино у нас с собой, ты не бери.
Эту летнюю сессию, завершающую 4-й курс института я сдал на отлично, так что есть что отметить. А живу я неподалёку от нашего места, это не дома, а в квартире маминой подруги. Она одинокая, и ежегодно в начале июня уезжает в гости к сестре в Москву, а я на месяц переезжаю сюда, чтобы присмотреть за её двухкомнатной квартирой, которая находится на первом этаже. Так она договорилась с моей мамой, и уже четвёртый год июнь я живу здесь. Идти до места нашей встречи максимум пять минут, поэтому я не тороплюсь, подстраиваю гитару, и не спеша, иду на наше место. Там никого нет, они всегда опаздывают, но вот вдалеке вижу знакомые фигуры. Они, как всегда, со своими девушками, и меня больно кольнуло то, что у меня девушки нет.
Однокашники подходят, шумно галдят, и среди них я вижу красивую девушку, которую я ранее не видел. Девушка миниатюрная, милая, в моём вкусе, но чья она пока не пойму. Саша наливает всем немного полусладкого болгарского вина, все замолкают:
- За успешное окончание 4-го курса! Ура!
Мы быстро выпиваем и убираем стаканы в сумку. Распивать спиртное в общественном месте нельзя, поэтому следим, чтобы поблизости не было сотрудников милиции. Моя гитара одна из мер своеобразной маскировки, и я начинаю петь нашу любимую песню «Домбайский вальс» Юрия Висбора, очень мелодичная и красивая песня! Но вот песня закончена, и Саша изрекает привычную, и знакомую всем очередную фразу:
- Между первой и второй перерывчик небольшой!
Мы повторяем, и стоящий рядом мой лучший друг Володька говорит:
- Мы в прошлый раз договаривались, что сегодня ты исполнишь песни о наших девушках. Ты не забыл?
Конечно, я помнил и подобрал соответствующие песни о девушках трёх моих друзей и однокашников.
- С кого начинать будем, – спросил я. Володька быстро, пока не встрял Саша, заявляет:
- Давай, начнём с Насти. Кстати познакомься, представил он незнакомую мне девушку - это сестра Насти. Она тоже очень хочет услышать песни о наших девушках, если такие песни существуют в природе.
- Надя! – проворковало эфирное создание, и протянула мне руку. Сама вся изящная, глаза в пол лица, весь вид такой трогательный и нежный, ну просто фея и фея! Я даже на какое-то время просто оцепенел, любуясь ею: Да на неё только смотреть, а руками не трогать! Она же продолжала невозмутимо смотреть на меня, и я, наконец, сообразил, что и мне надо что-то сказать:
- Меня Всеволод зовут. Извините, задумался что-то, слова песни вспоминал, - соврал я. Затем церемонно поклонился, поцеловал ей руку, а в голове мелькнула мысль:
- Ой, неспроста всё это, неспроста! Думается, Надю специально пригласили, чтобы познакомить со мной? А что, я в принципе не возражаю, да и не в принципе тоже. По внешнему виду Надя или моих лет, или моложе.
В это время Саша налил по третьей и задвинул тост:
- За то, чтобы голос певца звонче звучал! И на этом, вино «пьянствовать» заканчиваем. Сева начинай с песни о Насте, о моей Тане продолжишь, а Юриной Наташей завершишь.
- Вот так всегда, почему именно я последний? - возмущается Юра. Однако возмущение его показное, обиды в его голосе я не слышу.
- Друзья, хочу сообщить результаты моих изысканий: для Насти и Тани удалось найти два романса из репертуара знаменитого Петра Лещенко, а для Наташи – песню неизвестного автора. Аккомпанемент на гитаре я подобрал, как уж сумел, поэтому не судите строго.
Пара вступительных аккордов и начинаю романс, старательно подражая как голосу, так и манере исполнения Петра Лещенко, что у меня неплохо получается.
Настя, Настя, Настенька,
Выглянь, моя ластонька!
Выглянь, покажи скорее
Личико твоё ясненько
Нынче мы пойдём гулять,
Будем мы с тобой плясать,
До тех пор, как звёзды
В небе станут потухать.
…
Когда закачиваю романс, все аплодируют, и полагаю заслуженно. Чтобы не ударить в грязь лицом, я дома репетировал песни на магнитофон. Саша торопит меня с песней о его девушке Тане. И я начинаю новый романс, так же, стараясь подражать Петру Лещенко:
Встретились мы в баре ресторана,
Как мне знакомы твои черты.
Помнишь ли меня, моя Татьяна,
Мою любовь и наши прежние мечты?
Вижу губ накрашенных страданья,
В глазах твоих молчанье пустоты.
Где же, где, скажи, моя Татьяна,
Моя любовь и наши прежние мечты?
…
По окончании романса снова аплодисменты. На очереди песня о Наташе – девушке Юры, но я прошу немного дать мне передохнуть. Немного отдышавшись, начинаю петь:
Наташка, Наташка, ей богу, не вру –
Ты, словно ромашка, стоишь на ветру.
Давно я заметил, с весны до весны
Все ветры на свете в тебя влюблены.
…
Заканчиваю песню и… продолжительные аплодисменты. Стоявшая рядом со мной Надя спрашивает, а о Наде вы знаете песню? К такому вопросу я откровенно не готов, однако отвечаю, почти не задумываясь:
- Конечно, это - песня «Надежда», но я не знаю аккомпанемента.
Надя возражает:
- Нет, в этой песне Надежда - не имя, а Надежда в смысле – ожидания чего-то хорошего.
- А ведь она абсолютно права! – мысленно констатирую я, тут же вспоминаю песню Окуджавы «Надя, Наденька» и снова обращаюсь к девушке:
- Надя, песня о вас есть, вернее о вашем имени, и я к счастью знаю и слова, и аккорды. Можно сказать, это песня моих юношеских школьных дней.
- Спойте, пожалуйста, – просит Надя. Ребята и девушки присоединяются к её просьбе. Деваться некуда, но волнуюсь, что могу заблудиться в аккордах, так как очень давно не исполнял эту песню. Срепетировал немного и убедился, руки помнили аккорды, память помнила слова, и песня полилась:
Из окон корочкой несёт поджаристой
За занавесками – мельканье рук.
Здесь остановки нет, а мне – пожалуйста:
Шофёр в автобусе – мой лучший друг.
…
и, наконец, последний куплет,
Но кони в сумерках колышут гривами
Автобус новенький спешит-спешит.
Ах, Надя, Наденька, мне б за двугривенный
В любую сторону твоей души!
Сквозь аплодисменты услышал, как Надя беззвучно прошептала:
- А я бы денег не взяла!
Внутри меня как будто что-то щёлкнуло. Она сказала это так, чтобы услышал только я. Отрываю взгляд от струн, смотрю ей в глаза, взгляд феи многообещающий. В унисон ей в полголоса шепчу:
- Вы щедрая душа! Эта награда для меня?
Надя кивает и просит спеть ещё что-нибудь. В это время Саша и Таня прощаются с нами, Володя, Юра, их девушки присоединяются к ним, и мы остаёмся с Надей наедине.
- Так как насчёт песни? – спрашивает фея.
Но настрой у меня совсем не песенный. Главный вопрос: как сделать ей непристойное предложение, чтобы оно не выглядело непристойным? И решаю обойтись без выкрутасов и недомолвок, а сказать всё открытым текстом:
- Надя, мы можем пойти ко мне, дом мой неподалёку, живу я один, и нам никто не будет мешать. Там могу и песню спеть, можем и вина выпить, можем и … в любую сторону твоей души! И ещё, предлагаю перейти на «Ты».
Надя встала с лавочки, посмотрела на меня каким-то задумчивым взглядом, затем через небольшую паузу с улыбкой сказала:
- Хорошо, Сева, давай на «Ты», – и замолчала. Я же отметил: прямо она не согласилась, но и не отказалась. А раз так, то мне и карты в руки. Беру её под руку, и веду к себе, по пути о чём-то беседуем, но о чём и не вспомню даже. Похоже, наши мысли заняты одним и тем же.
Зайдя в прихожую, вешаю гитару на крючок в углу, поворачиваюсь к Наде, и мы сливаемся в поцелуе. Уже в постели чувствую, наше неистовство обоюдно, видимо, длительное воздержание было у обоих. В перерыве выпиваем немного вина, и продолжаем с вдохновением. Удивительно, от обнаженной феи веет какой-то свежестью, новизной и даже невинностью. Впрочём, действует она весьма квалифицированно и разнообразно, можно сказать, ненавязчиво руководит мной. Мне же возражать совсем не хочется, наоборот, предлагаю остаться у меня до утра. Надя идёт в прихожую, звонит Насте, и что-то тихо ей говорит. С возвращением феи, мы снова уносимся в манящую, заоблачную и такую прекрасную даль. Такого, и так много у меня ещё никогда не было. Засыпаем мы только под утро. Проснувшись, вместе идём в ванную, такой душ, да ещё с чувственной феей у меня тоже впервые. От завтрака, правильней сказать обеда, Надя отказывается, и я вызываюсь проводить её. Зайдя во двор Настиного дома, спрашиваю:
- Надя, мы ещё увидимся?
И с удивлением для себя констатирую, а ведь я совсем не кривлю душой, мне искренне хочется продолжить с ней знакомство. Я хочу, чтобы она стала моей девушкой, а не только партнёршей по сексу. А там время покажет.
На лице у Нади какая-то растерянная улыбка, отвечает она неопределённо:
- Не знаю, …может быть, … хотя вряд ли. Только не расспрашивай, пожалуйста, ни о чём, стой тут, дальше я сама пойду. Позвони завтра Насте.
Она неторопливо направляется к Настиному подъезду, перед тем как войти оборачивается и посылает мне воздушный поцелуй.
Для меня это неожиданный поворот, ничего не понятно, но пусть будет, как фея просит:
- Позвоню завтра Насте. Надеюсь, она прольёт свет на мои непонятности? –
На следующий день, позавтракав, звоню Насте, и интересуюсь, мол, как там Надя? Настя интригует меня, что это не телефонный разговор, и просит, если смогу, прямо сейчас подъехать к ней. Подъезжаю и, как договорились, жду её во дворе на лавочке. Настя выходит, но вид её необычно строгий, такой её я никогда не видел. Она садится рядом со мной и начинает:
- Сева, только не удивляйся, всё, что вчера случилось, не подстроено. Дело в том, что мы с Вовой решили расстаться, и вчера был, можно сказать, наш прощальный выход. Он мне изменил, причём с моей же подругой Ниной, а я такого не прощаю. И ещё я ему сказала, чтобы он сам вам об этом сообщил. Вчера я не хотела идти, но Володя уговорил меня пойти на прощание, как всегда, отметить окончание 4-го курса, и послушать твои песни о нас. Со мной напросилась моя гостья – двоюродная сестра Надя.
Она вчера ночью улетела во Владивосток, где она живёт. У неё через неделю свадьба, жених намного старше её и занимает во Владивостоке большой пост. Сюда же она прилетала, потому что до свадьбы захотела посетить город, в котором она родилась, а одна, потому что жених ей составить компанию не смог, по причине занятости по работе. Я Надю не помню, потому что была совсем маленькая, когда её отца перевели служить на Дальний Восток, она старше меня на десять лет, а тебя – на девять, то есть ей сейчас тридцать один год. От всех твоих песен она в восторге, но больше всего ей понравилась твоя непосредственность. Она мне сказала, что сама не понимает, почему согласилась на твоё предложение, считает, что ей это откуда-то свыше пришло. Еще сказала, что такое, как с тобой, у неё было только один раз, ещё в девичестве, и просила передать тебе вот это, и протянула мне маленькую красную коробочку. В коробочке лежали красивые золотые запонки с моим знаком зодиака. Я протянул коробочку назад:
- Настя, я не могу принять это. Она, наверняка, эти запонки для своего будущего мужа приготовила.
Настя сделала протестующий жест, коробочку не взяла, и возразила:
- Надя как вводу глядела, сказав, что именно поэтому ты откажешься от подарка. Хочу тебя разуверить, мы вместе с ней вчера после обеда съездили в ювелирный магазин, где она выбрала именно эти запонки, потому что на них твой знак зодиака.
И я вспомнил, что вчера не придал особого значения её вопросу о том, когда я родился. Внутренний голос сказал, что подарок нужно принять, и я с ним согласился. Затем попросил Настю:
- Передай Наде, что наше короткое путешествие в Эдем я не забуду никогда!
А что другое я мог сказать?
1970