Агасфер
поэма
1.
Года уснули– спят как видят сон,
мгновенье на гвоздях едва трепещет,
эонов стих надмирный перезвон–
ты вечно бдишь, о Жид проклятый, веще.
Куда в глухой, надвременной ночи
в зеницах, битых холодом кровавым,
погибельную мощь тайком влачишь
на капища заждавшимся ваалам?
Отчаянье ль твоё сойдёт когда
проклятия фатального помимо
зажжётся искупления звезда
огнём Его живым, неопалимым?
Прострётся Бога добрая рука
над льдиною безыменной гордыни–
и сон рекой из горе-родника
в долину голубую молча хлынет?
А нет– зажжётся первая звезда
урочно, как текут до устьев реки,
ты вновь услышишь: «Проклят навсегда,
бессмертьем, Агасфер, влачись вовеки!»
2.
О, зарево Твоих, Любовь, ночей,
Надежды вечный зов
иных улов,
Тобой прощаемых. В моей
душе вдоль крайней видимой черты–
печаль и зло
без радости в былом,
без звёздной, меркнущей мечты.
Вновь парусом проклятия влеком,
и вёслами
наветов, несломим,
сквозь время и простор особняком
вновь каюсь и грешу, едва живой,
но смeрть нейдёт
по душу мою до
пришествия второго Твоего.
3.
Увидь, как блистают поля–
украсили небо лазурями,
высокою чашей целя
из снов или грёз хрусталя!
Но вьётся метель перед бурями
в уме и душе, будь я клят.
Доколе?– деревья зовут,
клеймят небеса удивлённые,
ветры меня гонят в закут.
Доколе?– зов эр и минут.
Надёжды мои пробуждённые
не емлет хрустальный сосуд.
4.
Надеждам век не спится:
ночь ох и тяжела–
без краев и начала
безлюдная станица
без паруса, весла
у скорбного причала.
Она почти бесстрастна,
моя зашеломянь,
где в трёпаных одеждах
в холодных тенях гаснут,
не крылья заломя,
светлейшия надежды.
5.
Верую пуще
в стужу и зной,
путника ждущий
с вестью благой:
–Чудо свершилось
ночью воскрес
мессия– милость
тёмных небес,
в мраке стоячем
ночи и дни
встретил незрячих–
видят они.
Иго свлекая
тяжких трудов,
глухонемая
утрени до
вышла немалость
с верой в душе:
бога заждалась–
близок уже.
6.
...Исусе, я те вижу –в слезах прескорбный лик
мирской молчащей злобою уж до смерти палим.
Исусе, я те слышу– божественная речь
молвы мирской болото потщилась пересечь.
Сквозь гам зевак бесстыжих и хлёст немых бичей
влачишь в трудах распятье, всеоющий и ничей.
Позорный рот мой цедит словесный экивок–
моей гордыни мелкой звучит он как плевок.
Ему ты внемлешь молча, но взгляд твой выдаёт
проклятие за подлость, последнее– моё:
«Один– тебе в подруги терзание и грусть–
в ночи скитайся кругом, пока я не вернусь».
Исусе, ты мя слышишь– годов влачу гробы:
благослови– уснуть бы навеки, и забыть!..
7.
Там, за степью высохших морей,
грохотом нечаемым ожившей,
встретят меня трое волшбарей–
Мельхиор, Каспар и Балтазар–
в зареве звезды бунощных выше,
с блеском в округлившихся глазах.
Радостью исполнен паче бед,
под воздухом звездок серебряных
в ночь уйду за троицею вслед,
розовой по, мнится, лепестве–
и в душе безоблачной и рьяной
грянет долгожданный благовест.
И шепну я вдохновенно раз:
«Да настанет эра благоденствий
волей божьей в сей судебный час!»
И в пещеру сам не свой войдя,
кротко умолю тебя младенца
да избави клятого стыда.
...под воздУхом звЕздок серебрЯных, здесь воздух– плат, коим покрывают
потир и дискос, прим. перев.
8.
Дождусь ли я? О Господи, возьми
печалью осиянну мою душу,
тобою проклятую в давний миг
навеки ли, не помню, так натружен.
У ног твоих и посох, и скрижаль,
не принятые мной по недомыслью,
немыслимые ныне: век кружа,
тебе я верно, жалкий, ненавистен.
Холмятся в сновидениях моих
грехи неискупимые, лихие–
безжалостно купируй скопом их
со мною уж, согласным на погибель!
Ты сердце моё тёмное зажгя,
испепелил его из ненависти правой–
гордец былой, скрестил уж руки я,
никем не погребённая отрава.
в юдоли воплей неумолчных сей
ветры меня отвоют, уж не гусли
споют на тризне сном убитых дней
проклятья после... Господи, дождусь ли?
9.
Напрасно я алчу: ни блеска во мраке–
всевышняятвердь
черна словно тайна, без вести, без знака:
не жалует смерть.
Напрасно молюсь я: Помилуй мя, Боже,
к иным милосерд,
ты видишь, как вечный невольник тревожен–
подай ему смерть!
Напрасно!– И снова холодною ночью,
(мольбой не согреть!)
звучит твоё слово:«Скиталец бессрочный,
(безжалостный жребий!)
под каменным небом
не дам тебе смерть!»
10.
И вновь трубят неспящие ветры–
о как они, скитальцы, безотрадны!
зовя что сил не в лучшие миры–
зверьё на пир кровавый жизни ради.
Пустыням– ночь с нехоженых вершин,
и с нею– совесть мира, все на нервах–
пластами тянутсям и вдаль, и вширь
чудовищные тени агасферов.
перевод с болгарского Терджимана Кырымлы
Ахасфер
поема
1.
Заспиват вековете своя сън,
и пригвоздено времето трепери,
просторите не ронят звън,
но ти си буден, Ахасфере.
Къде в нощта, безкрайна, глуха нощ,
в зениците на кървав студ стопена,
отнасяш гибелната мощ
на свойта самота смутена?
Ще стихнат ли поройните води
на твойто отчаяние без име,
щом трепнат първите звезди
сред небеса неугасими?
Ще се простре ли светлата ръка
на Бога в заледените пустини
да изведе като река
сънят ти в сините долини?
Или щом трепнат първите звезди,
и времето пак своя ход отмери,
ще чуеш явствен глас: Бъди
проклет навеки, Ахасфере!
2.
О блясък на звездите отразен
като любов,
като надежден зов
напразно в тоя мразен час, пред мен!
Аз стигам до пределната черта
на свойта черна скръб
без спомен скъп
и без напътствена мечта.
И пак ме люшкат странни ветрила,
и пак плющят
и глъхнат в моя път
на времето покорните весла.
Аз падам пак, и моля, и греша,
но няма смърт
под тая няма твърд
за моята изгубена душа.
3.
Погледни, планините блестят
и издигат високо в лазурите
на мечтите кристалния съд!
Но върти се пред мене снегът,
и в нощта, разлюляна от бурите,
несъгрените мисли горят.
Докога?– Дървесата зоват,
небесата ме спират зачудени,
ветровете ме помнят на път.
Докога?– Вековете летят.
И надеждите трепват събудени
на мечтите в кристалния съд.
4.
Надеждите са будни,
но в тая тежка нощ,
безкрайна, безначална,
полята са безлюдни,
земята е без вожд,
земята е печална.
Студени сенки раснат
по нейното лице,
разръфали одежди,
и затъмени гаснат,
заключили ръце
най-светлите надежди.
5.
Чаках години,
чакам и днес
пътник да мине
с блага вест:
–Чудо се носи
вред по света:
снощи Христос се
върнал в нощта.
В глухите степи,
в глухия мрак,
срещнал е слепи,
дал им е зрак.
Още не звъннал
утринен звън,
морни и сънни
вече са вън.
С блясък в душите,
с пламнал възторг,
чакат честити
младият бог.
6.
...Исусе, аз те виждам– о тоя скръбен лик,
и сълзите горчиви на светъл мъченик!
Исусе, аз те чувам– божествени слова
се ронят и замират сред тъмната мълва.
Край тебе вик се носи, там бичове хлестят,
и ти вървиш отруден по своя стръмен път.
Устата ми позорни мълвят несвестна реч
и тая реч се внизва у тебе като меч.
Ти чуваш ясно всичко: измамните слова
и тъмните закани, и тъмната мълва.
И спираш да починеш, и в твоите очи
аз виждам свойта клетва? тя пламва, тя звучи:
Да няма мир за тебе, и вечно сам в нощта
да скиташ, докогато се върна пак в света!
Исусе, ти ме чуваш: аз страдам, аз търпя,
ела, благослови ме, навеки да заспя!..
7.
Негли зад пустинното море,
оживяло от внезапен крясък,
ще ме срещнат тримата царе:
Каспар, Мелхиор и Балтазар,
озарени от божествен блясък,
че се ражда на царете цар.
И в нощта, по техните следи,
аз ще тръгна радостно понесен,
под покров от сребърни звезди.
Моя друм ще тъне в розов дим,
и в душата ведра, млада песен,
ще трепти подобно светъл химн.
И ще шепна вдъхновено аз:
Нека бъде неговата воля
моя воля в тоя чакан час!
И застанал в пещерата сам,
аз пред тебе кротко ще се моля
да измиеш моя вечен срам.
8.
Да чакам ли?– О Господи, вземи
душата ми печално озарена
от спомена по твоите земи,
разпръснати из цялата вселена.
Ти виждаш сам: пред твоите нозе
и посохът, и светлите скрижали,
и всичко, що животът ми не взе,
преди ненавистта да ме пожали.
Ти виждаш, колко много тъмен грях
излъчват мойте сънища опасни,
спусни без жал завесата над тях,
и слънцето за мене да угасне!
Ти сложи пламък в моето сърце,
изпепелено то лежи пред тебе,
и скръстени са гордите ръце,
но няма кой мъртвеца да погребе.
Да чакам ли? Годините не спят
от писъците земни ужасени,
веявици опасват моя път,
о Господи, смили се ти над мене!
9.
Напразно аз чакам да блеснат сред мрака
в небесната твърд
звездите незнайни, предвестници тайни
на моята смърт.
Напразно аз моля: Смили се над мене,
бъди милосърд,
ти виждаш, в неволя са дните живени
и в жажда за смърт!
Напразно!– Отново в студената вечер,
под нямата твърд,
звучи твойто слово:«О скитнико вечен,
(безжалостен жребий!)
да няма за тебе
в пустинята смърт!
10.
Отново свирят будни ветрове
–о тоя гневен плач на ветровете!
той мами и приканва, и зове
на кървав пир в полята зверовете.
Там от незнайни върхове нощта
се спуща над пустините бездомна,
и с нея расне, съвест на света,
на Ахасфера сянката огромна.
Николай Лилиев