Ни реки, ни озера –
только старый пруд.
Это моя родина,
я родился тут.
Ни селом, ни городом
скоро не назвать:
стала моя родина
тихо вымирать.
Ни полей, ни пастбища –
кочки да кусты.
Растянулось кладбище:
холмики, кресты…
Ни завод, ни фабрики
к жизни не вернуть.
Из гигантов в карлики –
задним ходом путь.
Ни рассыпать радости,
ни собрать печаль.
Родина без жалости
уплывает вдаль.
Ни луны, ни солнышка,
небо – серый дым.
Покатилось зёрнышко
к берегам другим.
Ни стихов, ни повести
я не написал.
На московском поезде
еду – мир не мал.
Ни стихов, ни повести –
песней вылью грусть:
тяжело на совести –
камнем виснет груз.
Ни морями синими,
ни чужим теплом
грусть-тоску не выветрить
о краю родном…
Может, спрыгнуть с поезда
прямо на ходу
да лесною порослью –
к старому пруду?
Поперёк течения,
жизни поперёк –
к самому рождению,
где судьбы исток...
Ни продолжить песенки
и ни оборвать…
Где мне будет весело –
разве угадать?