Говорили–говорили.
Долго. Спешно. Взахлеб.
Да не в унисон.
Не трапезу делили.
Время.
Не рука в руке...
Слушали друг друга, да не слышали:
просто слова.
А ведь было что–то важное
в этом хаосе.
Не ты. Не я.
Грузия.
Высила стены.
Щурила подслеповато окна храмов.
Жаловала песни.
Аплодируй же певцу, гость желанный!
И скрипели пороги.
И устремлялись с гор реки.
И прорастала трава.
(Помнится, звалась она как–то нежно…
Койндар.)
А ведь было и еще что-то.
Какая–то деталь не давала покоя.
Ах, туфли.
Что могло быть более неуместным,
чем те, что на мне.
Костюм протестовал:
не лак – только теплая замша. Но...
Тянулась трава.
Истекали реки.
Порхало слово.
И было оно моим именем.
И фатально мирило меня с тобой...
Время наполнено деталями до краев.
Что выхватит
случайно брошенный в окно взгляд?
Мошкарой вьются стрижи.
А на видавшей виды бельевой веревке
(словно на черно–белом фото) –
чей–то красный бюстгальтер...