Ну что же, не зря, видно, братцы, старался,
И в партию власти я всё же пробрался.
Не скрою, кой-где и «подмазать» пришлось,
Но в партии место Семёну нашлось.
И руку мне сам Анатолич пожал,
Ответную речь перед ним я держал.
Сказал: пуще жизни люблю свой народ,
И что не мешало б повысить нам МРОТ.
Почаще бы надо трясти богатеев…
Но вижу, ему не по-нраву затея.
Меня не на шутку всё дальше несёт,
Но мыслю: неужто Господь не спасёт?
Ведь надо сказать, что бензин нынче дорог,
Опять дорожают сметана и творог,
И доллар, как бешеный, скачет от нас…
- Куда? – он спросил. – Доллар нам не указ!
Ресурсов полно, мы по цифрам растём,
И движемся к счастью особым путём.
- А мы-то увидим то счастье, кто знает?
Ведь в Братске, считай, уж полвека воняет –
То БрАЗ задымит, то «дыхнёт» ЛПК…
- Ну ладно, - сказал Анатолич, - пока…
Дел срочных полно… Тороплюсь сильно… то есть…
Ты больно не слушай партийную совесть,
Работай, живи, никого не виня…
А совесть сегодня твоя – это я.
Закончим сейчас с пенсионной реформой…
Работать до гроба для нас станет нормой.
Успеем на свете – на том… отдохнуть,
Достойно уйдём мы в последний свой путь.
Задачу усвоив, наморщил я лоб –
Да, надо с получки купить себе… гроб…
А он, Анатолич, заметив ухмылку,
Сказал: «А сгоняй–ка, Семён, за бутылкой»