Кончалось лето, осень начиналась,
я философией прилежно занималась,
смотрела листья жёлтые в саду
и звёзды, утонувшие в пруду.
А он ходил, следы мои считая,
ни Гегеля, ни Канта не читая;
ходил, как зверь – неслышно и легко.
Он был упрям, он видел далеко,
он знал: что листья скоро опадут,
что льдом укроется озябший пруд,
что философия мне надоест вполне
и я останусь с ним наедине.