Пленительно легки рыдающие звуки,
страсть обнажённых струн мне душу леденит,
и плавится рояль, обугливая руки,
и воздух, будто стог, дымится и трещит.
Кто уязвлён шальной, отравленной стрелою,
готов весь мир спалить в агонии любви,
он мчится сквозь века с горящей головнёю,
и все всегда кричат: «Гони его, гони!»