Когда уже прочитано,
что на лице написано,
и кудри византийские
на пальцах сочтены,
и рушит онемение
все своды понимания,
и горизонты низкие
тоской оплавлены,
на вдохе и на выдохе,
на входе и на выходе,
в кромешной акватории
заплаканной души –
ни ножниц, ни материи,
чтоб раскроить мистерии…
Но закрывают двери и
говорят: «Пиши!»