22 июня

               
Встревожено стрижи над крышами кружат,
Их чёрные штрихи глотает утра млечность.
Дремотный Оренбург под цирканье стрижат
В июньском мирном сне беспечен бесконечно.

Люфтваффе зверский рык тишь степи тыловой
Не разрывал, но всё ж ревел в степной сторонке.
Надрывным эхом бомб тянулся вдовий вой,
Когда впивались в них осколки – похоронки.

И нехристи с крестом горбатым цвета тьмы
Чертили крест на мне в грядущем Оренбурга.
Ведь без вести мой дед в бою на небо взмыл,
И голодал отец мой – малолетний Юрка.

Немое двадцать два. В нём лебеди скорбят,
Вопросами согнув, навечно чисел шеи:
– Сколь русских полегло, не родилось ребят,
Вместилось в пядь земли страдалицы Россеи?

Тьмы чёрное крыло несло в июньский ад
Живых, и пепел их доселе не рассеять.
– Не спать, не спать, не спать! – тревожный крик стрижат
Кружится гласом жертв над мирным сном России.