Боевые потери военно-воздушных сил СССР в Великой Отечественной войне составили 27600 пилотов. Из них 11874 лётчиков-истребителей, 7837 лётчиков-штурмовиков, 6613 членов экипажей бомбардировщиков, 587 лётчиков-разведчиков и 689 пилотов вспомогательной авиации.
Небоевые потери составили 3994 лётчика, то есть примерно 4 тысячи человек.
В. И. Алексеенко, Советские ВВС накануне и в годы Великой Отечественной войны
В ту ночь (с 28 на 29 января 1944 года) густой туман быстро надвинулся с юга, и когда штурман Аня Бондарева с лётчицей Тосей Володиной возвращались из Крыма с задания, их аэродром у посёлка Пересыпь и весь Таманский полуостров в этом районе были затянуты сплошной белой пеленой. Ничего не было видно, никаких ориентиров. Где море? Где земля? Видимости никакой. Экипаж был молодой, опыта полётов в сложных метеоусловиях у них не было. Кружились в надежде, что туман рассеется или образуется окно, но горючее кончилось. Упали в туман. А там плавни...
О пропавшем экипаже долгое время ничего не было известно. Разбитый в щепки самолёт и трупы девушек обнаружил 10 марта в плавнях один крестьянин. По останкам было установлено: при ударе о землю приборная доска ударила Тосю в грудь, бензобак переломил обе ноги. Ане сломало ногу, сектор управления вдавило в бок. Аня пыталась выбраться из кабины, но, видимо, потеряв сознание, упала. В таком положении их и нашли. Все патроны её нагана были расстреляны, но выстрелов никто не услышал.
Из воспоминаний Ольги Голубевой, «ночной ведьмы»
Погибшие в небе за Родину
Становятся небом над ней.
Е. Евтушенко, Баллада о военных лётчицах
Вы сбились с курса в двух шагах от дома,
Отчаянно кружа в белёсой мгле,
Не различая местности знакомой,
Огней и полосы аэродрома
На близкой, но невидимой земле.
Кто знает, как настойчиво искали
Во мраке очертания низин,
И как глаза до рези напрягали,
Пока часы размеренно считали
Нещадно убывавший керосин.
И пусть в ночной атаке уцелели,
Не получив контузий или ран, –
Но ангелы чуть-чуть не досмотрели
И задержать паденье не успели,
Когда с небес сорвались сквозь туман.
Вы, верно, до последнего пытались
Отсрочить неминуемый финал,
А струи ветра встречные хлестали
По крыльям из фанеры и перкали,
И планер в голос, как живой, стонал.
Лишь в крайний миг подавшись от штурвала
И руки вздев к зажмуренным глазам,
Пилот по-женски тонко закричала –
Но грохотом удара оборвало
В два голоса пронзительное «Ма-а-ам!»
Вы не погибли, выходя на цели,
Под залпами зенитного огня.
И «мессеры» над вами не ревели,
Пока обломки на земле горели,
Надёжно под собою хороня.
Вы просто не вернулись из полёта,
Однажды ввысь поднявшись навсегда.
И, пусть не отдаём себе отчёта,
В нас оживает память о пилотах,
Когда с небес срывается звезда.
Ведь и пожить-то толком не успели,
Когда войны нагрянул ураган –
Но, не колеблясь, для великой цели
Отдали без раздумий, что имели,
В бессмертие спикировав в туман.
Вам в мае не носить свои награды,
В толпе однополчанок не стоять,
Не улыбаться людям на параде
И, вспоминая тех, кого нет рядом,
Слезинок по подругам не ронять.
Года прошли, а вы не постарели,
Лишь снимки истрепались по краям.
…Как нет в живых, кто вам берёг постели
И день за днём надеялся у двери
Услышать вновь пронзительное «Ма-а-ам!»