От отца мне остались только две вещи: неработающие часы с треснутым стеклом и очень старая кисточка для бритья с деревянной, тоже треснутой, ручкой с остатками лака. Часы я храню, а помазком пользуюсь каждый день, вычищая электробритву.
Каждый день, беря в руки кисточку, я вспоминаю отца, который был рядом со мной четверть века. Я вспоминаю маленькую металлическую чашечку, в которой он сбивал пену, затем наносил её на лицо и медленно сбривал безопасной бритвой. Я помню, как с нетерпением ждал то время, когда повзрослею и буду бриться сам. А когда это случилось, то ничего кроме неприятного раздражения кожи и пощипывания после одеколона не ощутил.
Мне не понятно стремление приобретать личные вещи знаменитых людей. Ведь, кроме надуманной номинальной стоимости, в них нет ничего. Их ручки не пишут стихи и прозу, их кисти не рисуют, их веера лежат без движений, а одежда бессмысленно свисает с вешалок. И как бы не тешило нового владельца осознание «значимости» этих вещей - они мертвы.
Но вещи ушедших матерей и отцов обладают удивительным свойством – они сохраняют память. И дороги они нам только этим.
И когда я умру, то чьи-то руки небрежно выкинут эту рухлядь, эти последние крупицы моей бывшей памяти. И память об отце умрёт навсегда.
26 июня 2018 г.