Да, ты мне, сука, задолжал!
За всю мою погубленную молодость,
За двадцать лет сомнений и тоски.
За страсть твою и похоть,
Каким кровавленным путём я шла к себе,
Ничего не знача для тебя.
С ума чуть не сошла,
Мне это было чуждо!
Но, вкус разврата сладкий заполз в меня.
И как считать семь тысяч триста дней,
Чем измерять паскудство жизни?
Не думая, ты сделал низость.
Тебе всё было в развлеченье,
Собрать Содом, Гоморру
И испоганить Душу.
Как всех устраивало то,
Что я молчала,
Жила как в коконе коварства и вранья.
С собой я не считалась,
Себя с дерьмом смешала,
Ублажая Вашу похоть и влеченье тел.
Тебя я застрелить хотела,
Поймав с любовницей в кровати,
Но, будущий тюремный фактор меня остановил…
Тогда мне расхотелось жить,
Ударилась я в пьянство и разврат.
И думала, что потеряла всё…
Но тебе всё нипочём:
Ты дальше стал шагать
И тот же смрад нести другим.
Все те годА терзаний
Я думала мне жить иль нет,
А если жить, тогда зачем и с кем?
Зачем была любовь,
Зачем на свет я родилась,
Чтоб испытания на прочность со мною провели?
А после испытаний стало ясно:
За эти годы ты создал
Мой личный Ад.
Но, верю я, что тени прошлого
С Богиней Немезидой,
Должны прийти к тебе как бумеранг.
Ведь, не сгубив тебя тогда,
Мой крах Души,
Не должен оставаться безнаказан.
Я думаю, за всё получишь ты,
Но это будет без меня.
Такая мне ирония приятней!
Хочу я, чтобы ты как я
Лет двадцать пострадал,
Чтоб к старости не вспомнил кто ты.
Чтобы изгоем был,
Не смея рассказать из-за чего.
Пусть пальцами в тебя потычет ребятня.
Что, мол, идёт, вон – прокажённый.
Чтобы родные отказались от тебя,
Как от меня хотела отказаться мать.
Наверное, возмездием тебе
Должно быть чёрное безмолвие.
Тогда останусь я довольна.
Прощай, мой бесноватый «друг»,
Хочу стереть из памяти тебя
И исключить из жизни навсегда!!!