Его крестил десантный старшина
Второго августа в заплеванном фонтане,
И он как-будто вырвался из сна,
И старшине сказал: Спасибо, дядя Ваня!
Он понял все тотчас же обо всем,
Он видел мир согретым и единым,
Зачем родились, почему умрем,
И как любить, не будучи любимым.
И он решил про это рассказать
Всем жителям своей страны огромной,
Решил и начал, не желая ждать,
Зайдя в вагон на станции Нагорной.
Вагон был полон, поезд грохотал,
Его никто сначала не заметил,
Но он прошел и каждого обнял.
В сырой тельняшке, в голубом берете
Он каждому смотрел глаза в глаза,
И первый страх сменялся удивленьем,
Потом тоской, потом текла слеза
И кто-то слышал ангельское пенье...
Он в город вышел на Серпуховской,
За ним двенадцать гопников спешили,
Свернул во двор, ударили доской
И на земле ботинками добили.
Когда его перевернул лицом
Криминалист, то в перечне примет
Он записал: изранен лоб венцом,
Зажат в ладони голубой берет.