Две бетонные скрижали –
вид на море из окна.
Снова дети набежали,
и обсели письмена,
и целуюццо, лакая
сторублёвое вино.
В общем, хрень ещё такая,
что не хрень уже давно.
Как восстану на балконе,
бородатый до пупа,
зыкну: «шозаблятакое?», –
и рассеется толпа.
Я вдогонку натирадю
и про совесть, и про честь,
и про гейские парады,
а потом и выйду весь.
Умудрённым корифеем
я воссяду на скрижаль,
и присвою как трофеи
недопитый урожай.
А заморенное Солнце,
обживая горизонт,
мне кивнёт и улыбнётся
за спасённый генофонд.