И стыл туман полями...
в лощинах таился фантом дня,
солнце по высшему приказу
летело в плазму огня...
в кровь окунулся уж по горизонту...
Дремало лето в истоме дня,
вздыхало, охало, ждало июля...
я скатываюсь с горячей горки
солнца в сказку ночи.
Бегут по небу,
дрожью, мышки-тучки,
ищут норку...
О, выпить бы до дна водицы
ключевой из чаши неба голубой...
над полем скошенной пшеницы
поднялся месяц молодой.
На сером блюде призрачном
луны, в платочке домиком,
без рта и носа, лицо побитое проказой...
с огромным синим глазом,
в гари умерших веков.
А по рогам...неона шарик
пляшет, гном-проказник,
снизу наводил фонарик,
как в тире...на прицел.
И тишь в подлунном мире...цикады
испивают дня ноты...
туман, седая простыня, слегка
полощется от крыльев ветерка.
Бесшумно, словно тени,
снялись с поля и полетели,
охнув тихо, две куропатки
и прямо в огненную пену дня...
садилось солнце в озеро огня,
навстречу вздыбилась земля,
развернулась плоским боком,
ждёт таинства,
покроет ночь её любовью.
И где то... куда не долетают мои песни,
за горизонтом, на краю земли,
родился младенец-утро
во всполохах зари...
день новый рассвет тянул за ухо.
А мне бы только пережить разлуку...
забыть...застыть,
перетереть мУку на мукУ,
вернуться птицей в выжженную степь.
В поля...где скошена пшеница,
где фантом сиреневый клубится,
в лощинах тая...
две куропатки, охнув тихо,
летят над полем низко-низко...
задев крылом край огня...
Пыль-память летит над миром сна
и месяц крутит рогом шарики неона...
и полем...полем скошенной пшеницы,
в лощинах тая, клубится
сиреневый фантом...
Всё это было этим летом...
Но потом,
после тебя...
25.06.2018.
Фото из интернета