В жаркой кузнеце стыдливо искры яркие горят,
Пламенея сиротливо, от клещей отводят взгляд.
Но кузнец Василь суровый, машет молотом и жар,
От удара в наковальню превращает свет в пожар.
Вдруг прошел по телу холод от вопроса за спиной:
И покрылся сетью красной лоб испаркой ледяной.
«Вы – кузнец?», Он обернулся, не скрипели двери ведь!
От увиденного гостя в миг Василей посидел.
«Не могли бы Вы подправить мне косу и подточить?»,
Смертушка пред ним стояла: неужели мне не жить?
Всё, конец. «За что так рано?» - тихо вымолвил Василь,
Смерть в ответ лишь рассмеялась: «Что-то у тебя болит?»
«Нет, нормально», заикаясь, тихо вымолвил кузнец,
И руками ледяными взял косу наш молодец.
Деревянными ногами к наковальне подошел,
Осмелел, взял в руки молот, и завел с ней диалог.
Уж простите мне за дерзость, я поверить не могу,
Ведь в руках держу оружие, что желают лишь врагу.
Вы «оружие» сказали? Смерть вскочила, сразу в крик,
«Я убийца?» - прошипела, так что молодец поник.
«Никого я не убила, приносила лишь цветы»,
Это сами вы убийцы, с смертной миссией на «ты».
В ваших душах злость и скверна, развлечения - война,
Убиваете друг друга, дьявол в вас и сатана.
И себе не признаетесь, корень зла сидит лишь в вас,
Ради денег и богатства убивает брата брат.
Убивает мать ребенка, сотни тысячей за день,
Я рыдала, умоляла, но катился плач мой в тень.
Я была красивой девой и встречала всех с душой,
И цветами провожала в путь иной, где ждет покой.
Из-за вас сменила платье, чтоб не видно было кровь,
Черный цвет все убивает, разлучая жизнь, любовь.
Капюшон надела строгий, чтоб не видели вы слёз,
И цветов вам не дарю я, ведь в глазах чужих я монстр.
«Всё, отдай косу Василий!». Вырвала косу из рук,
«Не убийца, я, запомни!». Я – хранительница душ…
Онемел кузнец Василий, но решился вдруг спросить;
«Так зачем косу просили Вы так рьяно наточить?».
«Не поверишь!», обернулась, и сказала тихо так:
«Заросла травой дорога, по которой шли вы в рай!».