1
В мансарде ветхого отеля
Лежал на плюшевой тахте
Старик по прозвищу Похмеля.
Он молча плакал в темноте.
А где-то рядом лился хохот,
Играл старинный клавесин,
Гремел, как гром, посудный грохот,
Струился тёплый запах вин.
Чердак завален был вещами,
Бутылками и мишурой.
Горшки с увядшими цветами
Стояли всюду. За тахтой
Пылились рваные газеты,
Корзины, сломанный торшер.
В углу валялись сигареты,
Пиджак, ботинки, силомер.
Тоскливый сумрак помещенья
Бродил по выцветшим стенам.
Внезапно, вскрикнув от волненья,
Старик согнулся пополам.
Кошмарный сон ему приснился!
Мгновенно вспыхнул яркий свет,
И словно призрак появился
Пурпурный женский силуэт.
"Я знаю, кто Вы! Вы служанка, -
С трудом Похмеля прохрипел, -
Постойте, милая гражданка.
У Вас всегда немало дел,
Но будьте истинно любезны.
Оставьте суетность забот!
Я слаб, и я стою у бездны,
Страшнее смерти нет невзгод!".
На край дивана гостья села,
Объяла тень её черты,
Она на старца не смотрела.
"Сперва подайте мне воды, -
Сказал старик, сомкнув ресницы.
Из чаши сделав шесть глотков,
Движеньем немощной десницы
Он тронул часть своих зубов...
2
Дрожа в изорванной сорочке,
Страдалец вымолвил:"Для глаз
Нужны мне ватные примочки.
Плохие лекари сейчас!
Бывало, знахарь прикоснётся,
И тут же страждущий здоров.
А нынче знание даётся
В объёме двух латинских слов!
О чём бишь я? Ах, да! Спасите
От дыма бедный разум мой,
От наваждений исцелите
Беседой чуткой и незлой.
Кто отдал жизнь тяжёлой службе
И был уверен только в том,
Что нет любви, нет честной дружбы,
А есть карьера, тот знаком
С коварством горестной судьбины,
С её извилистой тропой,
Ведущей в пропасть. Мы, мужчины,
С презреньем смотрим на покой.
Меня цыгане воспитали...
В пределах крошечной страны
Они младенцев воровали,
Как духи мщенья и войны.
Я отплатил непослушаньем
И своеволием - сбежав!
Свобода стала наказаньем!
Лишённый родины и прав,
Я путешествовал по свету,
Как одинокий пилигрим,
Но, к счастью, ко второму лету
Был горячо уже любим!
Она была простой крестьянкой,
Моя красавица жена.
Я называл её смуглянкой
Из-за родимого пятна...".
Сухая речь его прервалась.
Он приподнялся на локте
И присмотрелся:"Показалось!
Теряю разум в духоте!".
3
Луны блуждающие блики
Прошли сквозь тусклое окно.
В ночном отеле смолкли крики
И стихла музыка давно.
Ко сну рассказчика клонило,
Но хриплый голос продолжал:
"Чтоб память мне не изменила,
Портвейна дайте мне бокал!
Как жаль, что нет у нас закуски!
Полезны фрукты и сыры.
Люблю я водочку по-русски,
Да булку с баночкой икры!
Вино приветствую любое:
Из винограда, из зерна,
Креплёное, полусухое...
Я пью без тостов и до дна!".
Служанка просьбу отклонила.
Похмеля грустно произнёс:
"Меня судьба жестоко била.
Я много бедствий перенёс!
Слезам частенько удавалось
Катиться градом по лицу...
С врагами длань моя сражалась
В горах, в пустыне и в лесу.
Я бывший егерь! Как охотник,
Который фауну не чтит,
Как многоопытный работник -
Я был богат и знаменит.
Сайгаки, тигры, львы, олени,
Лисицы, зайцы, волки, дичь
Моей боялись чёрной тени!
Овечью шерсть умел я стричь,
Умел снимать с животных кожу,
Рога их лаком покрывать...
В берлогу я входил, как в ложу,
В которой весело дышать!
Мне льстила собственная слава,
Десятки чучел создал я!
Мне были отдыхом облава,
Ходьба и выстрелы ружья!
4
Всегда Природа людям мстила.
Зависит жизнь от наших дел!
Жена моя мне изменила,
И дом охотничий сгорел.
В те дни к профессии жестокой
Я отвращенье испытал!
Кто был в депрессии глубокой,
Тому приятен бури шквал!
Скитался я по разным странам,
Был и матросом, и слугой.
Бродяжничал и жил обманом,
Как миром проклятый изгой.
В моей душе рубцы алели
От унижений и невзгод.
В испепелённом сердце тлели
Остатки шуток и острот...
Я за грехи свои былые
Плачу раскаяньем большим,
Священны радости земные,
Дарованные всем живым!
О, милость Божья! Умоляю!
Прости больного старика!
Я силы с каждым днём теряю,
И мука вечная близка!".
"Прощайте!" - женщина сказала.
Похмеля всхлипнул, как дитя.
Служанка торопливо встала
И скрылась, платьем шелестя.
Настало утро. Оживились
Гостиничные этажи.
В лучах рассвета растворились
Фантазии и миражи...
В мансарде ветхого отеля
С бутылкою на животе
Старик по прозвищу Похмеля
Лежал на плюшевой тахте...
Звучал повсюду дикий хохот,
Играл старинный клавесин,
Гремел, как гром, посудный грохот,
Струился терпкий запах вин.