Когда берёшь в ладони тишину,
Что легче воздуха, пугливей синей птицы,
Теряют остроту и глубину
Те звуки, что, впиваясь, словно спицы,
То протыкают, то по вечерам
Врываются трескучими ветрами
И рвут на части перепевы гамм,
И сказанному мы не верим сами.
Несёшь в подоле аромат полей,
Пропитанный малиной и ромашкой.
Лишь паутина ждёт в твоём шале,
Без слов легко, наверно, быть отважным.
Но выглянет в молчании чужом
Твоё, праязыковое, сварожье,
И ты взмываешь маленьким стрижом
В то небо, где легко и нетревожно.