Гул затих. Я вышел на подмостки,
Прислонясь к дверному косяку.
Борис Пастернак
Зал чутко смолк, но в сдавленном дыхании
я различаю каждый обертон,
я снова здесь на этой тонкой грани
безжалостною рампой обличён.
Я препарирован до мускульных волокон,
и чёрною одышливою тьмой
партера, бельэтажа и балконов
душа моя просверлена насквозь.
Измерена и взвешена до йоты,
распознана до самого нутра
под хищными прицелами бинокля -
оптически-бесстрастного зрачка.
Я от софитов беспощадных слепну,
и спазмом моё горло сведено :
на жизнь и смерть права даются сценой,
и лишь на фальшь здесь права не дано.
_______________________
22 июня 2018 г.
Фото:teatr.ru