С Февроньей Петр плыл рекой широкой,
Пример любви, заботы, верности храня,
Ока челнок качала одинокий,
И рыба с пристани ловилась у меня.
Крестьянин местный взгляд на лодку кинул,
И очарован был Февроньей в добрый час,
И в помыслах с ней сцены все прикинул,
И вожделенье закосило разум враз.
‘’Ну здравствуй молодец, чего стоишь, как ясень?!’’
Тот поклонился, не меняя мыслей ход ,
‘’Живешь ли ты с женой своей в согласии?
Иль, все копаешь в черноземе корнеплод ‘’
‘’ Женат, боярыня, да больно ты прекрасна,
И брови чёрные лелеют чудный стан’’.
Февронья мудрости училась не напрасно,
И с борта левого наполнила стакан.
Он выпил залпом, её просьбе повинуясь,
Она налила ему с правого борта,
Он чуть замешкался, от похоти волнуясь,
Спросили что- то снова нежные уста.
‘’ От жажды бренной пил, не мог остановиться,
По разны стороны стоячего челна,
А есть ли разница во вкусе той водицы?!
И для чего иная гладь тебе нужна ?!’’
‘’Нет, разный вкус’’- крестьянин молвил шаловливо,
Пожав плечами продырявленный тулуп,
Февронья стала объяснять все кропотливо,
Ей показался мужичок строптив и глуп.
‘’Зачем ты смотришь на меня, жену имея,
Ведь все по сути так похоже на глоток.’’
Крестьянин лоб чесал, перечить ей не смея,
Прожег подкорку от коры пришедший шок.
Исчезла страсть и поменялось все так круто,
Он кулаком по лодке в гневе постучал.
‘’Как ты живёшь с такою бабой ‘’гребанутой’’?!
Пётру, застывшему в печали, прокричал...
Гребец под рифму не полез в карман за словом,
Позвал меня и мужичка в кабак с собой,
Где самогон был принят нами за основу,
Смешав любовь с неповоротливой тоской.