Отказало правительство в пенсии,
Попросило долой ЖКХ.
Отравиться б, напившись суспензии,
Да боюся такого греха.
А кругом все погосты, овражищи —
Дорогая, великая ширь.
Поищу я во Гугле во вражеском,
Где поблизости есть монастырь.
Ой, нашла. Собираюсь в дорожечку,
Прихватив нищету и грехи,
Помолившись на елки немножечко.
Чай растения тож не глухи.
Под ногами сырая обочина,
На обочине русский народ —
Кто свеколку, грибки, кто и прочее
От последней нужды продает.
А дорогой мелькают ухожены
Все вельможи в красивых авто,
И с такими духовными лицами,
Что от веку не видел никто.
Доплелась. Все меня тут сторонятся,
А игуменья бросила зло:
Уходи! Пол-России к нам ломится.
Возвращайся в родное село.
И пошла я полями, что брошены
У дороги, как клочья холста,
Ну а встречь, целиною некошеной,
Все российская шла нищета.
Да китайцы стояли набычены,
Знали нехристи все наперед,
Ожидая, почти с безразличием,
Что и так это к ним приплывет.
Что ж, хватайте монгольскими лапами,
Арендуйте наш отчий тупик!
Коий, если бы вы не захапали,
Задушил по весне борщевик.
А в довесок вам грусть испоконная.
Поклонитесь остатнему пню,
Что реформа сия пенсионная,
Подкосила всю Русь на корню.
Likin M