Как я мыслю?

      
       «Можно ли, мысля мгновенно, обнять круг понятий? В usus'e словесного выражения — нет: понятие отделено от понятия непроходимыми безднами; так ответят нам логики; вскроют суждение — переход от понятия к понятию, как огромный процесс, напоминающий космос, в котором понятия — звезды — отделены друг от друга безмерными безднами; чувственность — бездны эти.

       Современные гносеологи осознали трагедию обременения понятия образом; художники слова сознали трагедию: обременения образа схемой; и образ, и корень, взаимно ломая друг друга, ломают нам смысл; и градации смыслов, порвавшие связи друг с другом, стоят перед нами; слепые, глухие, немые — стоим перед ними; и восставая грамматикой против смысла понятийных взятий, и восставая из логики против образных восприятий понятий — терзая себя, истерзали слова.

       Но ствол общий, иль корень, подпочвенен, темен и глух: его смысл — запорожен; пороги сознания шатки; в неосторожном разбитии их нам слова, запорожцы, грозят грозным, темным наскоком: насилием крика над толком. Стремление пересоздать смыслы слов очень часто — безумие.

       И все-таки: образ мысли, понятие, суть зависимые переменные слова; независимая, непеременная величина его — звук; и он нудит, зовет за порог: в ночь безумия, в мироздание слова, где нет ни понятия, ни образа слова — есть твердь — и nycтa, и безводна она; но дух Божий — над нею»
_______________
Андрей Белый "Глоссолалия" (1922)


        Я в жизни никогда не мыслила понятиями. Это для меня такая редкость, о которой я напишу чуть ниже, когда случается.
        Я всегда мыслила телом. Причём, как я это определяю, - телом происходящего или телом реальности. Вот самое глубокое и первое моё мышление. Там всё внутри у меня ворочается и приходят озарения или же такая реальность входит в меня сразу же как удар. Можно ли её вообще назвать мышлением? В той степени, в какой она продолжает двигаться во мне - да. То мышление, что равно Бытию.
        Следующая ступенька мышления, что лежит гораздо выше предыдущей - мышление образами. Оно тоньше, нежнее, увлекательней. Наверное - красивей. Наверное свободней, смотря что считать человеческой или нечеловеческой свободой.
        Далее, за мышлением образами у меня лежит пласт мышления словесного или речевого и это, попрошу учесть, тоже ещё не понятия. Это - мышление Логосом - сбором и явленностью, открытостью.
       И лишь на четвёртой ступеньки есть мышление, попадающее в понятие, в моём личном мышлении оно занимает крайне слабо выраженное место. И слава богу!
       Я напишу их ещё раз поступенчато:
  1. Мышление реальностью или Бытийное мышление(мышление телом), это всё адекватные выражения.
  2. Мышление образами(художественное мышление).
  3. Мышление открытостью - Логосом, речью, словом, поступком.
  4. Мышление понятием(самое сухое и отстранённое от действительности).

       Читать тех, кто мыслит понятиями мне, как правило, скучно.
Все остальные три ступени меня привлекают в разной степени.
Страшнее всего - Бытийное мышление, но оно встречается редко, у него нет образа, оно - безобразное - оно корень, из которого образ происходит и та глубина, где в темноте из Ничто рождается Нечто.
       Ближе всего и теплее всего к нам располагается художественное мышление, которое несмотря на его тесную близость, мы всё равно мало понимаем. Дело в том, что мышление образами - непроницаемо. Это характеристика его является как достоинством, так и недостатком, если хотите. В художественном мышлении всегда всё понятно и из-за этого непонятно ничего.
       Единственное, что проницает Образ это Бытие, но к нему не спускается или в него не погружается практически никто.
       Что касается Логоса, слова, поступка, то они не проницают Образ, а движут его - придают ему Жизнь и разворачивание. Все люди имеют такого рода мышление, в меру своей речевой способности. Можно даже сказать, что это наиболее типичное мышление людей - не по качеству, а по виду.
       Мышление понятиями более присуще всем научным сферам, и соответственно тем, кто величает себя учёными. "Удельный вес" такого научного мышления вы теперь сами можете оценить - он крайне низок. И дальше всего отстоит от реальности на самом деле. Хотя, по горькой иронии, учёные как раз считают, что только они и изучают реальность, а остальные "мух ловят". Когда Хайдеггер писал, что наука не мыслит, он писал именно об этом: не о том, что кто-то глуп или умён, а о том, что сам характер мышления научного, понятийного не оставляет нам выхода - это не мышление в собственном смысле слова.
       Где есть понятие, там нет Меня и Тебя.
      Где же есть "Я" и "Ты", в каких областях мышления? В мышлении художественном и в мышлении словесном, открытом - в первом, как репрезентация, представительство нас во вне, во втором, как наше личное, непосредственное участие. Вот почему в этих двух типах мышления и обитает огромная масса людей. В Бытийном мышлении также нет лица, как и в понятийном, однако в нём есть нечто несоизмеримо большее, чем только личность, в мышлении же понятиями нет ни того, ни другого, но лишь только "сетка" - условностей, которые мы набрасываем на мир, пытаясь его "узаконить".
      Значит, ничто так далеко не отстоит от жизни и от нас как мышление Бытийное и мышление понятиями, поэтому оба типа мышления являются специфическими, особенными, не распространёнными. Причём Бытийное мышление - вообще редкий Дар, а мышление понятиями - всегда узкая специализация.
Мне известен тип людей, что совмещают в себе мышление образами с мышлением понятиями - так они поддерживают относительное равновесие своей жизни, без личного участия. От себя имеют представительство в образе, а от "реальности" имеют якобы объективность(обглоданную понятиями реальность).
      Далее, обязательно нужно написать:
    Все великие философы имели Бытийное мышление.
    Но чем так ценен и так любим нами, скажем Платон? Не этим, конечно же, Бытие мы понимаем слабо, а тем, что имел развитый художественный вкус - Платоновские диалоги по преимуществу это "ядерная смесь" образно-открытого мышления и потому, даже спустя множество веков, они идут у нас на "ура!". А вот Бытийную часть, заключённую в этих диалогах, мы, как раз, упускаем.
Мы, вообще, в основном находимся в средней полосе - в среднем интервале или промежутке мышления. Самое глубокое и самое поверхностное нам недоступно. Типичный человек представляет из себя - "середину мышления", где начало и концы тонут во мраке и ему недоступны. Вследствие этого, мы не знаем как подступаться к мышлению - с чего оно начинается и чем заканчивается.

     Но мышление начинается и заканчивается в тех сферах, из которых человек исключён - с одной стороны, в Бытии, то есть начинается с реальности; а с другой стороны заканчивается в понятиях, то есть в объективности. Объективность служит преобразованным через человеческое коррелятом реальности.
     Как люди, мы в конечном счёте, вынуждены и имеем дело каждый раз с чем-то объективным, понятийным. Как боги и экзистенциальные существа мы можем возвышаться или углубляться до подлинных реалий - Истины, Бытия. Это -наш двуликий Янус: одно лицо обращено в Бытие, другое - в объективность. А посередине - мы сами, какими улавливаем себя по мере своих возможностей.
Когда человек говорит: я думаю, я мыслю, то приходится смотреть в каких местах он думает и мыслит. Имея Бытийное мышление установить это легко. Бытийное мышление даёт прямое видение - в пространстве чего протекает мышление этого человека, каково оно по своему типу?
     В соответствии с этим перестаёт выполняться фраза Пруста, что когда мы слушаем собеседника мы думаем всегда своё - некоторые собеседники, такие, например, как Сократ, были способны в беседе думать ещё и чужое, да ещё и лучше чем сам человек. Исходя из этого, мы понимаем, что фраза Пруста относится к тому, что имеет обозначение "как правило" - она о том, что часто случается, что характерно. Бытийное же мышление Сократа нисколько не характерно человеку и до сих пор.
     Может ли мыслить одно Бытийное мышление другое Бытийное мышление? Ответ: да. Ответ: только так и происходит собственно мышление как подлинная беседа, вся загвоздка в том - где же они?
     Когда Сократу приносят рукописи Гераклита, он безошибочно определяет их глубину - это собрат, нужен "делосский ныряльщик", чтобы его оценить.
Сократ и Еврипид также "считывают" друг друга по Бытию, хотя творят в совершенно разных пластах и планах. Еврипид преимущественно выражаясь через художественное мышление, Сократ преимущественно выражаясь через мышление Логос(слово, открытость). Но мы наблюдаем тягу этих современников друг к другу, её невозможно объяснить не понимая бытийных корней обоих гениев.
Значит, фраза Пруста оказывается справедливой лишь в том случае, когда собеседники надёжно заслонены(экранированы собой) и от реальности и от чужих идей о реальности.
      Но есть ещё Ницшевская фраза о том, что солнце слепит солнце и они не могут друг друга видеть. В каком-то смысле это верно, когда "звезда вспыхивает" - в момент творчества, в пределах "зигзага молнии", что не допускает рядом с собой ничего такого же яркого. Но речь ведь идёт не о происхождении самого Бытийного мышления - текста, книги, мысли, речи, образа, понятия, не о выплёскивании их из Бытия. Последнее, действительно, нетерпимо. Речь идёт о немом "содружестве солнц", об их "созвездиях" - влияниях. перетеканиях, параллельности. А в таком плане - с кем же дружить солнцу как не с такой же звездой?!